— Я не нуждаюсь в вашей жалости и ваших молитвах. Забирайте документы и убирайтесь.
— Я бы с радостью, — доверительно прошептала я, — Но они еще не оформлены.
— Так оформляйте, — рявкнул он во весь голос, заставив Рутту подпрыгнуть вместе со стулом.
— С–сейчас, — пролепетала она и суетливо потянулась к заявлению. Комендант круто развернулся и вышел так же внезапно, как и появился.
— Так что там, говоришь, у вас вышло? — пальцы секретарши забегали по сенсорной панели.
— «У нас» не вышло ничего.
— А почему у него ссадина на скуле и губа рассечена?… А, «не вышло» это ты в этом смысле? Он к тебе приставал, что ли? А ты по морде дала?
— Рутта! — я шокировано посмотрела на нее. — Ты что?!
— А что? — девушка ответила непонимающим взглядом. — Он что, не мужик, что ли?
— По–моему, так думаешь только ты. Ну и, может быть, парочка–другая практиканток, которые его никогда не видели.
— Именно потому, что я его вижу слишком часто, могу тебе определенно сказать то же самое. Правда, насчет ориентации хвост на отсечение дать не могу — Бес у него торчит все время, но в целом…
— О боги, Рутта, по–моему, ты чем–то заразилась от Тиссы. Пойду–ка я отсюда, а ты документы оформляй.
Я оставила в приемной рюкзак и «байку», а сама направилась в подвальные камеры за своим ящичком.
Если я оставляю здесь живых друзей, это двойной повод не расставаться с мертвыми.
Нет, на самом деле я не владела втайне магией Земли, как думала добрая половина форта, глядя на мое коллекционирование. Я просто собирала камни и записывала на них свою жизнь.
Кусочками, такими же маленькими, как крошечные осколки горных пород. Это я умела. Камни, с их выверено–геометричной до последнего атома природой, очень хорошо подходят для того, чтобы хранить воспоминания. Деревья — они тоже это могут, но деревья умирают, рано или поздно, а камни не умирают никогда.
В тяжелом прямоугольном ящичке было два отделения — за прошлое и за будущее. В настоящем жила я сама и для него места не нашлось.
Стоя по колено в сене, я ежилась от тюремного сквозняка и обеими руками держала ящик за резные бока. И — не удержалась, откинула крышку.
В будущем моем были зеленые волноцветы с западного склона Призрачных гор, темно–синий, почти черный необработанный слайтит с далекой Либры, россыпь колких самоцветов с бритвенно–острыми краями, за которыми я летала на другой континент… стайка камней–бабочек, которые нашел Отшельник.
За верхним отделением следовало нижнее. Там лежало много камней со многих планет — не полгалактики, но были и в моей жизни командировки. Был там даже «усик» с обшивки «Полюса» — головной базы родной конторы. Это так, на память. Все равно он стальной.
