Эдуар и в самом деле из деликатности и суеверия не держал у Беатрис своих вещей – ни одного костюма, даже халата – и поэтому сновал как челнок между маленьким пустым студио, где он жил раньше, и голубой спальней, которую считал своим единственным домом.
– Не смейся, – серьезно сказала Тони. – Эдуар, я не хочу вам себя навязывать, но вы знаете, как обо мне говорят?
Эдуар, который не знал ровным счетом ничего, с умным видом кивнул. Ему тоже хотелось рассмеяться.
– Полагаю, ни на одном углу в Париже, – продолжала Тони, – не найдется человека, который сказал бы что-то против меня. Я несколько резковата, это правда, потому что всегда говорю то, что думаю, и потому что безоглядно предана Искусству. Все мои подопечные прежде всего мои друзья. И это вы должны хорошенько усвоить, Эдуар, если вы станете моим подопечным, то станете моим другом. Прежде всего другом.
– А потом уже и десять процентов от прибыли, – кротко добавила Беатрис.
Не отвечая, Тони отмахнулась от ненужного уточнения.
– Речь не о деньгах. Эдуар живет не ради денег, я сразу это почувствовала. Эдуар – художник, моя дорогая… – с упреком сказала она Беатрис, которая голосом Тони продолжила:
– …и вот этому художнику я, Тони д'Альбре, гарантирую материальное благополучие и отсутствие всяческих проблем. Благодаря мне он сможет полностью посвятить себя Искусству. Тони д'Альбре – это чутье и эффективность!..
Она так похоже изобразила Тони, что Эдуар рассмеялся. Тони встала и подошла к гамаку.
– По рукам, Эдуар. Рукопожатие для меня заменяет любые контракты.
Эдуар в нерешительности взглянул на Беатрис, которая откровенно хохотала.
– Ты неподражаема, Тони, – сказала она. – Мы уже дошли до честного рукопожатия… Я так и думала! Эдуар, сделай милость, пожми ей руку, чтобы мы могли откупорить бутылку шампанского!
Эдуар повиновался, и Тони с достоинством вернулась на прежнее место.
– Надо начать с постановки вашей второй пьесы, – сказала она. – Хорошо бы, ее поставил Вудворт, например. Это было бы гениально – Вудворт.
– Но… – нерешительно возразил Эдуар, – в Лондоне ставят по режиссуре Курта. Курт был там…
– Курт, Курт, – раздраженно сказала Тони, – ваш Курт – режиссер-интеллектуал, и он сейчас в моде бог весть почему! Американцы ставят совсем по-другому, уверяю вас… Пьесу-то написали вы, не так ли? И что? У вас ведь с Куртом нет контракта?
– Нет, – в отчаянии сказал Эдуар, – но ведь именно Курт… он помог мне в самом начале и…
– Так или иначе, – перебила Тони, – с Куртом или без него, но ваша пьеса будет поставлена. С вашим талантом… да, да, Эдуар, вы не можете долго оставаться в безвестности. Курту с вами повезло, поверьте мне. Не вам, а ему! Начиная с сегодняшнего дня всем этим займусь я. О, я появилась как раз вовремя! – сказала она.
