– Мне ужасно хочется спать, и тебе, должно быть, тоже, Плуто. Уже поздно.
– Спокойной ночи, – глухо отозвался едва живой Модесто. Он попятился назад и наткнулся на дверной косяк; через мгновение дверь за ним закрылась.
– И он послушно ретировался, не набросился на тебя, как голодный зверь! – воскликнул пораженный дон Ригоберто. – Ты крутила этим инженером, словно глупым теленком.
– Я об этом не думала, – рассмеялась донья Лукреция. – Но нельзя исключать, что его робость тоже была частью игры.
Наутро посыльный принес донье Лукреции букет роз и открытку с надписью: «Глаза видят, сердце бьется, память хранит прошлое, а пес из мультика благодарит тебя от всей души».
– Я слишком сильно тебя хочу, – заявил дон Ригоберто, закрывая жене рот поцелуем. – Я должен любить тебя.
– Вообрази, что за ночка выдалась у бедняги Плуто.
– Бедняги? – откликнулся Ригоберто, когда они, утомленные и счастливые, лежали бок о бок. – Отчего же бедняги?
– Как же мне повезло, Лукре, – заявил Модесто, когда они пили шампанское и смотрели стриптиз в «Крэйзи Хоре», окруженные толпой немцев и японцев. – Даже электрическая железная дорога, которую я получил в десять лет от Санта-Клауса, не сравнится с твоим подарком.
Ни в Лувре, ни за завтраком в «Клозери-де-Лила», ни на экскурсии в Центре Помпиду, ни на прогулке по кривым улочкам квартала Марэ Плуто ни разу не упомянул о вчерашнем происшествии. Он по-прежнему был отличным товарищем, знающим, верным и надежным.
– Этот парень нравится мне все больше, – заметил дон Ригоберто.
– Да, Плуто был безупречен, – согласилась донья Лукреция. – И я решила порадовать его еще немного. В «Максиме» я все время касалась коленкой его ноги. Когда мы танцевали, прижалась грудью. А в «Крэйзи Хоре» – бедром.
– Какое терпение! – воскликнул дон Ригоберто. – Познавать тебя частями, шаг за шагом. Выходит, ты играла с инженером, как кошка с мышкой. Такие игры небезопасны.
– Вовсе нет, если твой партнер настоящий кабальеро. Такой, как ты, – игриво прощебетала донья Лукреция. – Я рада, что приняла твое предложение, Плуто.
Путешественники вернулись в «Ритц» довольные и слегка опьяневшие от впечатлений. Пожелав донье Лукреции спокойной ночи, Плуто направился в свою комнату.
– Постой, Модесто, – попросила женщина с лукавой улыбкой. – У меня сюрприз. Закрой глаза.
Заинтригованный Плуто тотчас подчинился. Лукреция медленно приблизилась к нему, обняла и поцеловала, сначала легко и осторожно, потому что Модесто медлил, но через мгновение он разомкнул губы, позволив ей коснуться язычком своего неба. Плуто вложил в этот поцелуй всю свою любовь, всю нежность, все воображение, всю силу и (если она у него была) всю душу. Он обнял донью Лукрецию за талию, осторожно, готовый отступить при малейшем признаке недовольства, но женщина и не думала отстраняться.
