— Не все, — не согласилась Джинджер. — Вот у соседей этажом ниже парень как парень. — Она встала, прикрыла за дочкой дверь. — Вы ведь почти как доктор, правда?
Калинов кивнул. И тогда ее словно прорвало:
— Все случилось как-то по-дурацки… Если помните, в то время как раз в моде дрим-генераторы были. Вот наша компания и собралась в тот день… Но не в дрим-театре, а у подпольного «благодетеля». У них, если помните, и подешевле было, и безо всяких ограничений… Но мы тогда договорились: никакого секса, каждый сам по себе. — Она подняла на него глаза.
Калинов покивал, изображая на физиономии самое живейшее участие.
— Я не знаю, как все произошло, — продолжала она. — Он как-то оказался среди нас… Его звали Джошуа, и он был не из нашей компании… А может, и кто из наших оказался таким в моих грезах, не знаю… «Благодетель» клялся, что никто из посторонних к нам не заходил… Джошуа был как херувимчик, и какое было счастье! — Она судорожно глотнула. — Я знаю, я за прошедшие годы со многими пробовала, но ни с кем такого не было. Как во сне… знаете, когда летаешь — счастье невыразимое… И только со мной это случилось. Остальные четверо девчонок заявили, что все было очень пристойно — только грезы, и никакой физики… И ребята наши потом отказывались, но факт остается фактом — через девять месяцев родилась Вита.
— Почему же вы не избавились от беременности? — позволил себе реплику Калинов. И тут же понял: не такого вопроса она ждала.
— О нет! — Она закрыла глаза, лицо ее расцвело. — Дева Мария, это было такое счастье! Как в сказке… У большинства, я знаю, тошнота, рвота… А у меня были девять месяцев сплошной эйфории, как будто я наглоталась наркотиков.
— А больше беременностей у вас не было? — Теперь с выражением участия у Калинова не было никаких сложностей.
— Решилась однажды. Когда Вите было четыре… Как у всех — тошнота и весь остальной букет, а потом и вовсе выкидыш.
— Так и не знаете, кто Витин отец?
Она помотала головой:
— Наверное, тот «благодетель»… Нашим ребятам я верю, они так со мной поступить не могли.
— И вы его не искали?
— Не искала… А зачем? Разве он сделал меня несчастной? Я счастлива.
— Мне кажется, Вирджиния, вы кривите душой. — Калинов старался говорить очень мягко, чтобы — упаси Бог! — не обидеть ее. — Мне вы не кажетесь уж очень счастливой.
Она снова помотала головой:
— Вы мужчина и ничего не понимаете. Как я могу сказать, что я несчастна, когда я пережила такое счастье… Мне кажется, все дело было именно в дрим-генераторе, и я очень жалела, что через некоторое время их полностью запретили… А с другой стороны, мы и до этого случая хаживали к «благодетелям», и все было в полном порядке. В общем, не знаешь, что и подумать… С подружками-то моими, теми, кто участвовал тогда в сеансе, ничего не случилось. В конце концов они вышли замуж за наших ребят, растят детей.
