НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 13 | страница 8



— Вот именно, — сказал Физик. — И не пишите о насосах.

— Я и не писал о насосах, — выгребал я на свою линию. — Я писал о перспективе развития. Бытует модное мнение, что планета наша тесновата, иные за рубежом воинственность оправдывают теснотой. Океан у меня — не только Тихий океан. Это символ простора. Я хотел доказать, что впереди простор в будущем.

— Но вы не способны доказывать, — возразил он. — Доказывает наука, опытами, точными цифрами. А наука в наше время так сложна, она не по плечу дилетанту. Вычислительная машина — это же целый зал, синхрофазотрон — заводской цех. Открытия уже не делаются за письменным столом, и кустарные советы только отнимают время у специалистов. Мы справимся. Сделаем все что потребуется, рассчитаем на сто лет вперед И океаны ваши осушим и новые нальем. Но не убогими насосиками. И не пишите о насосах. Вы писатель, у вас получаются люди. Например, этот японский юноша, возненавидевший океан, он мне просто нравится.

Часа в три меня уложили подремать на диване, а в восемь Физик отвез меня в гостиницу. Я поднялся на пятый этаж, преодолел коридор с красной дорожкой и еще коридор с синей дорожкой, и дежурная вручила мне вместе с ключом записку — сверхлюбезное и настойчивое приглашение Лирика на обед в семейном кругу. И не было основания отказаться. Физика я посетил, почему обижать Лирика?

Лирик жил на окраине, где-то за Старой Деревней, в вылинявшем серо-голубом доме с резными наличниками. Видимо, лет двадцать назад здесь были дачи, теперь город пришел сюда, многоэтажные корпуса обступили садики, выше сосен поднялись строительные краны. Под самым забором Лирика ерзал и рычал бульдозер. Я долго ждал за калиткой, слушал нервический лай собаки, потом меня провели через мокрый сад с голыми прутьями крыжовника и через захламленную террасу в зимние горницы. Там было натоплено, душновато, и стол уже накрыт. Опять я пил, на этот раз приторные домашние наливки. И закусывал маринованными грибками, подгорелыми коржиками и вареньем трех сортов.

Лирик рассказывал о своем саде какие там летом яблони и жасмин, и настурции, и ноготки и где он достает черенки, и откуда выписывает рассаду. Показывал трофеи охотничьих походов чучело глухаря, шкурку лисицы. А я все слушал и удивлялся зачем было нападать так сердито, чтобы потом угощать радушно? Все ждал объяснений, потом сам навел разговор:

— В литературе есть темы и есть детали, — сказал я. — Книги пишутся не о насосах.