…есть недостаток важный:
Чего б вы думали? — воды
<. . . >
Что ж? это небольшое горе,
Особенно, когда вино
Без пошлины привезено (VI, 203).
Рассмотрим это явление на примере послания А. С. Пушкина 1829 г., адресованного П. А. Катенину в ответ на его стихотворение «Старая быль» (1828), сопровожденное посылкой «А. С. Пушкину». Начинается послание Пушкина такими стихами:
Напрасно, пламенный поэт,
Свой чудный кубок мне подносишь
И выпить за здоровье просишь:
Не пью, любезный мой сосед! (III, 135).
Последний стих здесь — давно установленная цитата из стихотворения Г. Р. Державина «Философы пьяный и трезвый» (1789), где Пьяный (тип эпикурейца) после каждой строфы-тезиса призывает:
Как пенится вино прекрасно!
Какой в нем запах, вкус и цвет!
Почто терять часы напрасно?
Нальем, любезный мой сосед! —
а Трезвый (носитель горацианской золотой середины и умеренности) после своего тезиса отвечает:
Пусть пенится вино прекрасно,
Пусть запах в нем хорош и цвет;
Не наливай ты мне напрасно:
Не пью, любезный мой сосед.
[41]Пушкин в роли умеренного Трезвого философа даже в эти довольно зрелые годы трудно представим. Он не просто связывается в нашем бытовом сознании «с блядьми, вином и чубуками» (II, 77) — такое восприятие он во многом сам сознательно запрограммировал. Именно поэтому требуется объяснить, почему в своем послании к Катенину он ответил отказом на призыв выпить. Ю. Н. Тынянов давно уже описал политический спор, отраженный в этих стихах,[42] и верно указал, что спор эллина и русского певца в «Старой были» является аллегорией политических позиций Пушкина и самого Катенина в трактовке последнего. Эллину, воспевавшему царя, достались как победителю в награду конь и воинские доспехи, вовсе не нужные ему, а русскому певцу, отказавшемуся от соревнования, так как, по его собственным словам,
…петь о великих царях и князьях
Ума не достанет, ни силы,
[43] —
кубок, из которого он тут же и выпил вместе с друзьями. В посылке Катенин говорит о судьбе этого кубка: он якобы достался по наследству настоящему поэту — Пушкину, но устроен он по принципу «напейся — не облейся»: из него, не облившись, могут пить только истинные поэты. Кокетничающий Катенин боится пить из этого кубка и предлагает Пушкину другой сосуд:
Надеждой ослеплен пустою,
Опасным не прельщусь питьем
И, в дело не входя с судьбою,
Останусь лучше при своем;
Налив, тебе подам я чашу,
Ты выпьешь, духом закипишь,
И тихую беседу нашу
Бейронским пеньем огласишь.
