Положил народ на поэзию с огромным прибором.
Майдан орал гайдамацкие песни
Славил Гонту и Железняка.
И в тысячу раз всех стихов интересней
Были коленца из боевого гопака.
P.S.
Так шо же нам робить с тем трагическим фактом
Что интерес к поэзии совершенно издох?
Да писать надо лучше! Больше образов и метафор,
Метонимий и этих как их, блядь? Синекдох!
А иначе обгонит нас жизнь как трамвайный вагон
И не о русской поэзии будет грезить народ
А о том, что Ксюша Собчак опустила Катю Гордон
Или, допустим, наоборот.
И Белинского с Гоголем он, гондон,
Ни за что нам с базара не понесет!
__________________
*Хотел написать «Собирались в стольном Киеве-граде»,
но рифму к слову «граде» придумать смог только одну.
И ту нецензурную.
(прим. автора)
К событиям в Месопотамии. Май 2003 г
Сладостными майскими ночами,
Всех расстроив, кончилась война.
Я брожу в тревоге и печали,
Не могу я въехать ни хрена.
В прах повергли Нинев #250;ю
Или там Нин #233; вию,
Но вопросы кой-какие
Предъявить имею я.
Ох, как ты нас наебала,
Ох, как ты нас бросила
Родина Сарданапала
И Навуходоносора.
Обещали генералы,
Что кирдык пиндосам
На земле Сарданапала
И Навуходоносора.
Вся Россия вам желала
Бить америкосов,
Вам, сынам Сарданапала
И Навуходоносора.
Мы прислали вам ракет,
Средства электроники,
А вы сделали минет
Бушу лучше Моники.
Вам Саддама было мало,
Надо вам Иосифа,
Надо вам Сарданапала,
Навуходоносора.
Сдали родину врагам
И, как крысы мерзкие,
Растащили по домам
Черепки шумерские.
Раз дошли у вас враги
До святынь Багдада,
Хрен простим мы вам долги
В десять миллиардов.
Если променяли смерть
Вы на удовольствия,
Хер вам в рот за вашу нефть,
А не продовольствие.
Уж, взялись за это дело
Навуходоносоры,
Где же ваши ибн Гастелло?
Ваши Бен Матросовы?
Где же ваш Эль Сталинград
Для заморской вражины?
Почему, бля, не горят
Нефтяные скважины?
Где там мстители БААС
По пустыне рыскают?
Где ваш ядовитый газ?
Язва где сибирская?
Где священная война?
Глаза ваши бесстыжие.
Нет, из этого говна
Выхода не вижу я.
***
Баллада об оцинкованном листе
Ох, и ловок же кровельщик,
Чисто эквилибрист.
Он несет, как сокровище,
Оцинкованный лист.
Перед ним только бездна
В двадцать пять этажей,
Только крыша железная,
Да пентхауз на ней.
И плывут в его взоре
У подножья вершин
Люди — как инфузории,
Тараканы машин.
Олигархи и бляди
Копошатся у ног.
Под стеной детский садик,
Как цветка лепесток.
Так идет он по кровле,
Городской альпинист.
Режет пальцы до крови
Оцинкованный лист.
Если он его выронит,
То спикирует вниз,
Словно нож гильотины,
