Тот находит себе пизду.
Искали уж здесь наркотрафик,
И где он теперь Черкесов?
Потом еще порнографию
На культ. магазин повесили.
И вот результат: Есть здание
Дворец, доложу я вам,
НИИ Искусствознания,
Который уж месяц там
Искусствоведши дрочат
На Лидию, на Ланч,
Хотя могли бы кончить
На палку и на мяч,
На пару апельсинов
С бананом к ним впритык.
Что делать с магазином
Интеллектуальных книг?
Откуда такой кожный зуд, вашу мать,
Закрыв магазин прославиться?
Что даже готовы они воевать
С самим господином Сеславинским.
А ведь едят русский с корочкой хлеб,
А ведут себя по-жидовски.
И ФЭП, для них, как будто не ФЭП
И Павловский Глеб, не Павловский.
Так вот, чтоб пресечь интриги,
Сообщаю для вас, мудаков,
Что здесь покупает книги
Русский философ Сурков.
А я бы сказал операм из УБОП
Тверской полицейской части,
Чем штурмовать «Фаланстер» в лоб,
Дождитесь решенья власти.
У власти нынче своих проблем,
Ей не до магазина.
Ну почешите между колен,
Раз чешется невыносимо.
Не суетись под клиентом, мамзель,
Дай начальство сообразит,
Устроить ли нам, блядям, новую оттепель
Или следующий геноцид.
Воспоминания о третьем Международном фестивале поэзии «Киевские лавры»
(из цикла «Стихи о современной русской поэзии»)
Собирались в стольном Киеве-Вие*
Почитать своих стихов и попьянствовать
С Украины, Белоруси, России
Стихотворцы стран восточно-славянских
Как на пиршество при князе Владимире,
Над привольными днепровскими водами
Петь, слетелись Гамаюны и Сирины
Сладкозвучные сатиры и оды.
Были здесь старые евреи облезлые -
Наши живые классики,
Было будущее русской поэзии -
Молодые резвые пидарасики.
Представители разных поэтических каст
Чередовались на одном микрофоне,
Едва отчитался поэт-верлибраст
Уже читает силлабо-тоник.
Хотя, на мой взгляд, большой разницы нет.
Как они себя делят на тех и этих?
Когда шел в буфет, выступал «актуальный поэт»,
А пошел в туалет, выступал уже «новый эпик».
Потом читали (друг-другу) стихи в планетарии,
Где вокруг продавались трусы и платья.
Почему-то по планетариям больнее всего ударила
Победившая свобода и демократия.
Как еще Гесиод, возроптал на свою судьбу
Нету участи горше, чем участь поэта!
Целыми днями слушай их (и свое) «Бу-бу-бу!»
И ни банкета тебе ни фуршета.
Вот в прошлом году катали на пароходике по водам Днепра
До середины, которого долетит редкая птица,
А в этом году не было подобного ни хера,
По-моему, это никуда не годится.
А в Киеве (как всегда) выборы, площадь ревела,
Вились прапора и клеймили кого-то позором.
И никому до поэзии не было дела
