– Мне сказали об этом в Москве, – сообщил Шакеев. – На бирже акции «Якутских алмазов» неожиданно пошли вверх. Мне сказали, что туда вернулся Северцов, но он скоро улетает в южные моря. Оставалось узнать, через кого он обычно оформляет свои путевки, и записаться в эту поездку. Вот, собственно, и все.
– Только для того, чтобы увидеть Северцова и устыдить его? Вы же взрослый человек, Алим Сафуанович, неужели до сих пор верите, что у подобных людей может быть совесть?
– Я всегда верил в человека, – с достоинством произнес Шакеев, – и вы меня не поймаете на таких вещах. Я летел сюда отдыхать. А заодно и переговорить с Северцовым.
– Вы подходили к нему в Токио?
– Нет. Я считал, что еще рано его беспокоить. Хотел поговорить с ним, когда мы будем на корабле.
Дронго посмотрел на волосатые руки своего собеседника.
– Вы резали когда-нибудь баранов? – уточнил он.
– Конечно, резал, – кивнул Шакеев, – а как же иначе? На курбан-байрам, на другие торжества. А кто должен это делать? Хозяин в доме, мужчина, отец. Или вы думаете, что если я резал баранов, то и человека могу убить. Нет, не могу. Никогда на человека оружие не поднимал.
– Что он говорит? – не выдержал Миго.
– Рассказывает, что прилетел сюда, что переговорить с убитым. Может быть, даже усовестить его. Вот такая странная миссия.
– Спросите, он его не убивал в процессе увещевания?
– Нет, – улыбнулся Дронго, – я уже спросил. Он его не убивал.
– Еще один свидетель – и все без результата.
– Между прочим, обед закончился, – напомнил Дронго, – а прибалты так и не появились. Нужно узнать, почему они не поднялись на обед.
– Я узнаю у Жербаля, – предложил Миго, – десерт я все равно не люблю, лучше пойду и узнаю.
Он поднялся и вышел из салона ресторана. Шакеев проводил его взглядом. Затем укоризненно сказал:
– Не нужно было при нем вести такие разговоры. Что он про нас подумает?
– Он видел убитого. И подумает то, что нужно, – заметил Дронго, – не беспокойтесь. Его интересует только сам факт убийства. И больше ничего.
– И вы не смогли узнать, кто входил в его каюту? – не поверил Шакеев. – И никто не слышал, как его убивают?
– Никто не слышал. Рядом была каюта Ваккера, но он тоже ничего не слышал.
– Опять еврей и опять ювелир, – мрачным голосом произнес Шакеев, – от этих мы никогда не избавимся. И он ничего не слышал.
– Нет, ничего. Так он утверждает.
– Врет, – убежденно сказал Шакеев, – наверное, масон. Они сейчас управляют всем миром. Точно масон.
