Камень-накопитель аксилиариса засочился бледно-голубым светом, из его центра потянулись тонкие магические щупальца. Руан натянул перчатку на руку, скрыв аксилиарис от посторонних глаз, затем надел вторую и уставился в темноту ночи за окном.
— Что может быть сложнее, чем противостоять искушению? — задумчиво произнес Дэк. — Какой внутренней силой нужно обладать, чтобы не позволить спящему чудовищу пробудиться? Знаешь, что я думаю? — он посмотрел на молчаливого Сида, и тот кивнул. — Я думаю, что все люди, совершающие преступление — слабые люди. Слабые душой. По сути — беспомощные слабаки, которые не в силах удержать рвущегося с цепи монстра. У них может быть тысяча и одно оправдание, но истина останется неизменной. Нужна сила воли, чтобы справиться со своими безумными желаниями, а те, кто поддается искушению, ее попросту лишены. А причины… Они могут быть разными. От любопытства до любви, от жадности до чувства вины…
Дэк побарабанил пальцами по рулю и мельком взглянул на темный силуэт дома на холме.
— Ты так и не ответил, — напомнил Сид.
— Что?
— Ты так и не ответил, зачем мы сюда приехали?
— Мне нужно кое-что сделать, Сид. Одному. Ты останешься в машине.
Вестигатор фыркнул:
— Вот еще! Куда ты, туда и я!
— Не в этот раз, приятель, — Дэк поднял воротник плаща-макинтоша, взял в руки широкополую шляпу и, улыбнувшись, напомнил: — К тому же, на улице дождь.
Сид надулся, сложив руки на груди.
— Оставайся здесь. Я скоро вернусь, — с этими словами Дэк выбрался из паромобиля и захлопнул дверцу.
* * *
Слуга доктора, сутулый и худой человек по имени Юген, проводил детективов по широкой дорожке от ворот прямо к дому. Сид, устроившийся на загривке Дэка, шепнул Руану на ухо:
— Посмотри-ка направо.
Вестигатор указал на большой парк, расположенный рядом с домом доктора Дирбиха. Впрочем, парк своей запущенностью больше напоминал обыкновенный лес. Литман тоже обратил внимание на плотно стоявшие стены деревьев, и детективы обменялись многозначительными взглядами.
Самуэль Дирбих оказался тучным господином средних лет, с густыми седыми усами и пышными бакенбардами, обрамлявшими его широкое бледное лицо. Он сидел на террасе своего дома за круглым столиком и читал газету, попивая кофе из белой чашки. Заметив гостей, он сложил газету и поднялся, продемонстрировав внушительных размеров живот, обтянутый жилеткой. Одет доктор был одет в сюртук с длинными полами, белую рубашку и широкие светлые штаны. Все с иголочки… Казалось, он ожидал визитеров.
