— Ну, точно, помню ведь… Господи боже, — со стороны Елисей напоминал умалишенного; выпученные горящие глаза, ничего и никого не замечающие перед собой, тревожные бормочущие губы, по которым барабанили трясущиеся в страхе пальцы, — Точно, точно перед тем как он меня усыпил… Сам же видел…
То, что вспомнил Елисей, было действительно жутко, перед тем самым моментом как он подчиняясь гипнозу уснул в комнате старика, он увидел невообразимое. И теперь холодея от страха вспомнил он, как из-под рясы мага, под мерное его бормотание, высовывался самый настоящий хвост, коричневатого цвета, с пушистой кисточкой на конце. Сейчас Елисею вспомнилось это настолько четко, что он бы даже, наверное, дай ему кто-нибудь лист бумаги и карандаш, смог бы этот хвост нарисовать, хоть и рисовать он никогда и не умел.
— Здравствуйте!
Елисей вздрогнул. Качающийся пред глазами хвост исчез, и место его заняло белее приятное видение. Перед испуганным Елисеем, предстала молодая, хорошенькая девушка с большой спортивной сумкой в руке.
— Я Анастейд.
— Кто? — не расслышал Нистратов.
— Настя. А вы, наверное, Елисей Никанорович? Мне полковник именно так вас и описал.
— Какой еще полковник, — опешил Елисей.
— Полковник Фэб, разве не он вас прислал? — удивилась блондинка.
Елисей все еще путаясь в мыслях о кошмарном хвосте, нервно пожал плечами и ответил:
— Не знаю, меня прислал старик… Маг… — и, помедлив добавил шепотом, наклонившись к девушке, — С хвостом!..
Елисей отстранился, подозрительно огляделся по сторонам, и вопросительно — заговорщицки посмотрел на блондинку.
— А-а, понятно, — сказала, улыбнувшись, Настя.
— Вот сумка, — она протянула ему, то за чем он собственно сюда и пришел, — а вот ключ, — она достала из кармана легкой куртки металлический треугольник с тремя округлыми отверстиями по краям, и сама положила его в ладонь Елисея.
— А ключ зачем? — удивился Елисей, разглядывая треугольник, — Меня про ключ не просили…
— А вы меня не помните? — спросила вдруг блондинка, пристально посмотрев Елисею в глаза.
Что ни говори, а девушка была очень симпатичная, настолько, что даже путаница мыслей не смогла Елисею помешать заметить это. Белокурая, голубоглазая, словно сошедшая с киноэкрана. Он смутился и ответил:
— Ну, в общем-то… Нет.
Девушка улыбнулась, словно только для самой себя и посмотрела на Нистратова, как ему показалось, с некоторой завистью.
— Берите, потом все поймете, — она развернулась и пошла в сторону автобусной остановки.
