В комнате тут же воцарилось молчание, такое, что Нистратову показалось, будто он мгновенно оглох. Елисей, хотел уже было, проверить свою жуткую догадку — толи закашлять, толи крикнуть, дабы убедиться, что слуховой аппарат его в порядке, но в этот самый миг услышал за своей спиной:
— Я тебе помогу!
От неожиданности Елисей вздрогнул и резко повернул голову, так что даже какой-то хрящик неприятно хрустнул в затылке. Его взгляду предстал старик, ужасного вида — худая, облаченная в черное жердь, которую венчал абсолютно лысый череп, пораженный морщинами, как засушенный гриб. Старик улыбался, но, только, от его улыбки у Елисея по коже пошел озноб и мгновенно возобновился нервный тик правого века, вылеченный совсем недавно с таким большим трудом.
— Я тебе помогу, — повторил старик, и только сейчас Елисей заметил в его руке остро наточенный металлический штырь, зловеще отливавший кровавым светом.
— Прошу Вас, не надо… у меня двое детей… дома голодные…
Тут старик достал еще один странный предмет — Черный и плоский.
— Елисей? — нахмурился он.
— Елисей, — обречено отозвался до смерти напуганный, незадачливый посетитель.
— Фамилия?
— «Зачем ему?», — подумал Елисей, — Елисей Нистратов.
Старик улыбнулся, будто соглашался сам с собой, открыл свой черный блокнот, который напуганный до смерти гость принял за сатанинскую библию, и принялся, что-то в нем писать серебристой шариковой ручкой, показавшейся бедняге Елисею вначале, орудием убийства.
— Пятьдесят рубликов с вас, — заявил старик и захлопнул блокнот, — присаживайтесь, а то на полу будет не удобно.
Елисея словно из ведра окатили. Тут же осознав всю глупость своего страха, он вытаращив глаза на старика, попытался подняться и, не сумев, скосился в сторону черепа на камине, — А как же это?..
— Что? — старик, в свою очередь, также посмотрел на камин, — Ах это… ну это так, для антуража, — тут он заговорщицки подмигнул, — Не сомневайтесь — настоящий! Строителя одного плитой придавило на работе, тело всмятку а голова хоть бы что. Целехонька! Родных у него никого… Так мне прораб его и продал… Недорого.
— Да? — удивился Елисей.
— Иван Матвеев, — утвердительно закивал старик, — 39 лет отроду. Такая вот судьба. Да вы его верно знаете. Он живописью занимался тайно по ночам. Мечтал в галерее выставляться. Но вот не задача, не пришлось…
Елисей в ответ только вытаращил глаза.
— «От куда я его могу знать?» — растерянно подумал он.
Удивительно, но сейчас голос старика уже не казался таким страшным и неестественным, да и сам он выглядел вполне нормально, старик как старик — лысый и в морщинах.
