Надобно напомнить, что фантасты изгоняли из мира агрессию и насилие несчетное число раз. Пресекали любое покушение на человеческую жизнь чисто технологическими средствами ("Страж-птица" Шекли), производили в мозгу человека органические изменения, навсегда лишающие того способности причинять другому врел ("Возвращение со звезд" Лема), либо, напротив, обучали все население в совершенстве владеть оружием, налагая при этом категорический моральный запрет на реальное его применение ("Путь меча" Олди). Общей же чертой всех этих произведений является то, что их авторы акцентируют внимание именно на оборотной, теневой стороне созданных ими конструктов; лейтмотив -- "За все надо платить", а по ходу действия сплошь и рядом выясняется, что лекарство опаснее болезни.
В этом плане "Пещера" едва ли не уникальна: если у Дяченко и есть некие сомнения по части идеальности сконструированного ими общественного устройства, то с читателем они этими сомнениями предпочитают не делиться. Иными словами, перед нами утопия (ну, в том смысле, в каком утопией явлеется Мир полудня Стругацких) -- жанр по нынешнему времени нечастый. С другой стороны, вполне очевидно, что интересы любого, даже самого распрекрасного, общества могут вступать в непримиримое противоречие с интересами личности; в том конфликте, что разыгрывается на страницах "Пещеры", авторы принимают сторону Общества -- позиция, опять-таки, по нынешнему времени не слишком популярная, и уже этим внушающая уважение... Только вот общественное устройство, которому верой-правдой служит в высшей степени положительный Тритан Тодин, чудовищно во всех смыслах.
Перед нами общество, которое искоренило преступления, связанные с насилием, весьма оригинальным способом -- узаконив их. Формулировка "Сон его был глубок, и смерть пришла естественно" никого не вводит в заблуждение: всем известно, зачем разъезжают по городу машины с треугольной эмблемой... Происходящие еженощно смерти -- насильственные смерти; оттого, что убийства эти обставлены тихо и культурно, так, чтобы кровь с мозгами не оставляли брызг на замшевых туфлях окружающих, суть происходящего не меняется ни на йоту. Растолкуйте мне, тупому: какая, в сущности разница что именно случится в одну из ночей с Павлой или похожей на нее девушкой -- проломит ли ей голову в подворотне насосавшийся портвейна отморозок, или задерет у водопоя пепельный сааг? Ей что так, что эдак не суждено, проснувшись поутру, увидать вышитого на своем одеяле бородатого гнома...
