– Вот как? – язвительно перебила его королева. – Значит, вы скорбите, герцог? Неужели слухи о том, что вы ненавидели покойного, распускались вашими врагами?
– Я был привязан к Орлеану! – твердо заявил герцог и пристально, в нарушение этикета, посмотрел на Изабеллу. Повисло молчание. Королева беспомощно оглянулась, как бы ища поддержки у столпившихся за ее спиной придворных, а потом кивком отпустила Жана. Аудиенция была окончена.
Через два дня торжествующий герцог Бургундский был допущен в опочивальню королевы в ее особняке на улице Барбетт. Изабелла стала его любовницей. Теперь они вместе грабили Францию и постепенно, по кусочкам, уступали ее англичанам.
Жан Неустрашимый оказался покладистым возлюбленным. Он не возражал против того, чтобы королева обзаводилась все новыми и новыми обожателями, и сам часто изменял своей венценосной даме сердца. Но один из его романов закончился для него плачевно, да и могло ли быть иначе, если в дело тогда вмешался сам дьявол?
…Впрочем, о трагической участи герцога рассказ будет впереди, а пока мы перенесемся в год 1417-й.
Королю Карлу исполнилось тогда сорок девять лет. Страдания избороздили его лицо морщинами, взгляд у него был потухший, а платье, которое он по-прежнему умел носить с изяществом, изумляло своей ветхостью. Казна Франции была пуста, и король, совсем недавно узнавший эту печальную новость, грустил. Еще несколько дней назад он находился во власти привычного для него безумия, но нынче ему стало легче, и он призвал к себе графа Бернара Арманьяка, коннетабля Франции, главного управителя города Парижа и всех замков королевства (таков был полный титул этого храброго воина и ловкого царедворца), дабы узнать о положении дел.
И Арманьяк, радуясь тому, что государь наконец-то проведает о бедствиях и несчастьях, постигших страну в последнее время, рассказал ему о корыстолюбии герцога Бургундского, о том, что англичане высадились на французском побережье и собираются овладеть Парижем, а также о том, что королева действует заодно с Жаном Неустрашимым, который открыто ведет переговоры с Англией, чтобы отдать Генриху Английскому чуть ли не всю Францию, но выторговать себе при этом новые владения.
Король пристально посмотрел на коннетабля.
– Вы хотите сказать, что Изабеллы нет сейчас в Париже? Ведь, если я верно понял ваши слова… а разум мой, к несчастью, не слишком тверд… герцог Бургундский давно уже обосновался в Венсене.
– Да, государь, – ответил коннетабль. – Ее Величество также изволит жить в Венсене.
