Кафар удивился:
— Старшая бабушка? Когда это она стала старшей? По возрасту старше бабушка Гюльсафа…
— Ну да, — не поверил Махмуд. — А почему же тогда мама всегда говорит, что бабушка Басира — наша старшая бабушка?
Кафар снова пожал плечами. Махмуд оглянулся на дверь и еще тише зашептал:
— Мы к ней ходили, когда ты уезжал… А она правду говорит, что бабушка Гюльсафа никогда к нам не приедет?
— Да что ты, сынок, обязательно приедет. Разве бабушка Гюльсафа сможет прожить без тебя? Приедет и возьмет тебя с собой в деревню. Будешь там лазить по деревьям, рвать бабушке груши, яблоки.
— А на коня она меня посадит?
— На коня? Обязательно, и на коня посадит, и на ослика.
— А конь хороший? Он быстро скачет?
— Крылатый конь, он несется как ветер.
— Тогда скажи ей, чтобы она скорее приезжала! — А когда вернулась Фарида, Махмуд крикнул торжествующе:- Ты знаешь, мама, у бабушки Гюльсафы есть конь! Крылатый, быстрый, быстрее ветра! И ослик у нее есть!
— Как же, держи карман шире! — буркнула Фарида и понеслась в соседнюю комнату — там захныкала проснувшаяся Чимназ.
Махмуд хотел спросить еще у кого-нибудь — есть все-таки у бабушки Гюльсафы лошадь или нет? Но подумал, подумал и решил пока никого ни о чем не спрашивать. Насупившись, он пошел играть во двор.
Мать Кафара так ни разу к ним и не приехала.
В самом конце учебы, уже на пятом курсе, Кафар устроился на работу. День этот, пятое марта, запомнился ему на всю жизнь. Фариде он сказал об этом вечером, когда она вернулась со своей фабрики. Сначала она не поняла, в чем дело, точнее, просто не услышала его слов — у нее сегодня были неприятности: последнее сшитое ею платье не понравилось заказчице. Расстроенная, она начала ворчать прямо с порога: «Просто с ума люди посходили! Раньше эта уродина, — Фарида имела в виду свою привередливую заказчицу, — всегда в восторг приходила от моих платьев, а теперь как будто весь мир перевернулся — то не так, это не так, фасон ей не подходит. И сама все морду кривит. Не-ет, думаю, тут не в фасоне дело, похоже, все дело в том, что нашла ты, голубушка, себе другую портниху, этот ларчик у нас просто открывается. А того не понимает, что чем лучше портниха — тем дороже приходится ей платить… Хотя постой, постой… Кажется, ларчик действительно просто открывается. Не зря же эта мымра ляпнула между делом, что ее муж начальником милиции стал! Вот оно в чем дело! Ну, конечно, теперь они обнаглеют, он-то, небось, уже начал у людей на ходу подметки рвать. То-то она о себе и возомнила… — Она сердито посмотрела на Кафара. — Везет же другим женам, деньги на них сыплются, как песок на бакинских пляжах. А я тут слепну, чтобы своего мужа прокормить!..»
