— Да. И женат ты на разведенной женщине. С ребенком.
Кафара бросило в жар, потом в холод.
— Кто тебе сказал?
— Никто мне ничего не говорил…
— Тогда откуда же ты узнала, что я?..
— Так… Догадалась… Когда мужчина женится на девушке — у него не бывает такого утомленного, такого несчастного вида… У тебя даже смех стал печальным…
И Гюльсафа, снова сжав губы, устремила взгляд на трещину в стене дома. Кафар упал к ее ногам, обнял их.
— Мамочка, да буду я твоей жертвой, прости меня!
— Встань, — сказала мать, даже не взглянув на него. — Встань, соседи увидят. И уходи! Уходи немедленно.
И мать покинула его такой стремительной, такой нервной походкой, которая никак не вязалась с ее годами…
Кафар, все еще стоя на коленях, смотрел ей вслед и со смертельной тоской в сердце думал о том, что теперь все кончено… На этом все кончено, и мать никогда не простит его. Не простит до самой смерти.
— …Значит, ты наконец набрался мужества и все ей рассказал?
— Да, наконец-то все рассказал, — кивнул Кафар.
— Значит, вы с матерью поссорились, правильно я поняла?
— Ну… ссориться не ссорились, но она очень на меня обиделась. Ты не знаешь моей матери, если она обиделась — это на всю жизнь.
— Ай, подумать только, мир теперь нам на голову рухнет! — .расхохоталась Фарида. Смех был язвительный, злобный.
— Для кого как… А для меня действительно мир погиб теперь.
— Даже так! Ну, раз так, тогда слушай, что я скажу. Ноги этой женщины в моем доме никогда не будет!
— Да она и сама наш порог не переступит, даже если мы начнем ее умолять.
— Умолять! Еще чего! Чтобы я ее умоляла? Не приедет — и черт с ней! И чтоб братья-сестры твои тоже сюда носа не казали! Можно подумать, я из-за этого переживать буду! Ха-ха-ха! Да мне только лучше будет, спокойней, а то знаем мы вас, деревенских — дай только волю, так они тут же дом в постоялый двор превратят: один уедет, другой приедет…
Тут они оба увидели, что проснулся от их голосов Махмуд, испуганно смотрит на них.
Фарида ушла на кухню. Махмуд быстро подбежал к отцу, прижался к его ногам. Кафар погладил мальчика по голове, и Махмуд улыбнулся, спросил шепотом:
— А почему мама опять тебя ругает? Кафар подхватил сына на руки.
— Она не ругает, сынок… — сказал он.
— Я же вижу! Ты что думаешь, я не понимаю, да? Она тебя из-за бабушки ругает. — Он прижал губы к уху отца. — А почему мама не любит бабушку Гюльсафу? — Кафар пожал плечами. — А свою маму, старшую бабушку, она очень любит. Всегда нам pacсказывает про старшую бабушку.
