— Ты тоже свою любимую красть будешь?
— Если добром не отдадут — да. — Кафар улыбнулся. — Но я постараюсь такую полюбить, чтобы все по-хорошему вышло.
Вдруг Фарида задала неожиданный вопрос:
— Ну, а если… а меня ты смог бы украсть, а, Кафар?
— Что?
— Не расслышал, что ли? Я спрашиваю — меня бы ты мог похитить? А?
— Нет. — Кафар опять залился краской и стоял, нервно облизывая губы.
— Почему? — спросила она, как-то уж слишком серьезно глядя на Кафара. Но тут же, не дожидаясь его ответа, поторопилась обернуть все в шутку. — А, ну да! Конечно, как бы ты украл такую громадную женщину? Я рядом с тобой — как верблюд против цыпленка. У тебя и сил-то на такую, как я, не хватит. Ну, скажи честно, хватит силы?
— На то, чтобы тебя украсть? Нет, не хватит, пожалуй.
— Я это и без тебя знала. — Как ни показалось ему это странным, настроение у Фариды заметно испортилось, дальше уже накрывала она на стол молча, не глядя на него.
На обед у нее была курица, судя по всему, не инкубаторская — кости белые-белые.
Фарида наполнила две тарелки, одну поставила перед Кафаром, другую — перед собой; он отодвинул свою.
— Спасибо, я не голоден.
— Ишь ты, не голоден! Можно подумать, вас там, в университете, вместо занятий пловом угощают! Или, может, там есть девушка, которая тебя подкармливает?
Кафар улыбнулся.
— Где они, такие девушки?
Фарида ела без особого аппетита, Кафар так и не притронулся к своей тарелке. Он пил чай, исподтишка наблюдая за Фаридой. Верхние пуговицы ее платья были расстегнуты, в вырезе виднелась ее пышная белая грудь.
— Ты купила это платье? — спросил он для того только, чтобы нарушить молчание.
Фарида удивленно посмотрела на него. — А что такое?
— Красивое очень.
— Сама сшила. Никогда готовых платьев не покупаю.
— Надо же, как ты хорошо умеешь шить! Настроение Фариды улучшилось.
— Зря я, что ли, на швейной фабрике работаю? Они там, на фабрике, тоже моей работой довольны.
Фарида, не доев, собрала со стола и налила себе чаю.
Кафар встал.
— Большое спасибо. Если ты позволишь, я пойду теперь позанимаюсь.
— Иди, — пожала плечами Фарида, — можно подумать, что его здесь насильно удерживают… Ну и недотрога же ты, — вдруг улыбнулась она, глядя на Кафара, — слова ему не скажи — тут же обижается. — Кафар тоже улыбнулся. — Ладно, давай договоримся: если по ночам буду храпеть, мешать тебе — буди, разрешаю. Жалко мне тебя только — не выспишься еще, а потом на лекциях ничего не поймешь…
— И ругаться не будешь, если разбужу?
