– А вы кем работали раньше? – поинтересовалась Алиса, сунув руки в карманы. Чешутся руки, ох как чешутся! Сейчас бы сделать кадров десять… или двадцать… Просторный холл, оформленный в красно-коричневых тонах, ковровая дорожка, ведущая прямо и направо, люстра как один большой хрустальный шар, дверной проем, украшенный золотистыми узорами, гостиная… ну ничего, придет время, потерпи, фотоаппаратик, потерпи…
– Раньше я стоял у руля крупной строительной компании, – ответил Северов, пропуская Алису вперед, – сейчас мне уже не до этого, и управлением в основном занимается мой друг.
«А вы просто снимаете сливки и кладете их в свою тарелку», – про себя продолжила разговор Алиса.
Обстановка в доме была вычурной и неестественной. С одной стороны, чувствовалась рука опытного дизайнера, с другой – этот самый дизайнер вряд ли предполагал, что старается для политического деятеля. Слишком много ярких тонов, слишком много декоративных дополнений.
Алиса скептически осмотрела глубокие кресла с излишне пухлыми подлокотниками, журнальный столик с львиными лапами вместо ножек, огромное зеркало на резной подставке, недовольно дернула плечом и, подойдя к дивану, села на край. Скорее всего Северов въехал сюда лет десять назад. Разбогател и въехал. Захотелось блеснуть достатком, и давай стены тканью обивать! Чтоб не хуже, чем у других! А теперь привык, и глаз ему ничего не режет. Вот уж точно – политику обязательно нужна жена. Нормальная.
Взгляд выхватил несколько предметов, которые удивили. Допотопный графин и высокие граненые стаканы, дешевые рамки (такие продаются в каждом супермаркете) с фотографиями (кто там? не видно), прозрачная конфетница с отбитым краем, простенькие горшки с фиалками на подоконнике – атрибуты явно чужой жизни, более зрелой, нежели жизнь Северова. Ну не может столь именитый и видный холостяк чахнуть над полудохлыми фиалками. Алиса посмотрела на рябенький плед с разлохмаченным углом и подумала: «Он наверняка пахнет нафталином… наверняка».
Кто-то специально «разбросал» эти мелочи. Но кто?
Разговор с Максимом Юрьевичем не клеился. Он тянул слова, нервничал и все чаще поглядывал на своего телохранителя. Тот в свою очередь вел себя слишком уверенно и самостоятельно, чем зародил сомнение: а должность-то у него какая?
– Познакомься, Константин Владимирович Дубровин, мой помощник, – отрекомендовал Северов.
Говорить, что ей очень приятно, Алиса не стала. Она все ждала, когда же ее начнут мучить расспросами, не каждый же день на депутата сваливаются взрослые дочки, но и «многоуважаемый» Максим Юрьевич и его помощник острую тему не поднимали. Десять минут сплошного «э-э-э… м-м-м… еще раз прошу прощение за резкость», и Северов отправился делать распоряжения по поводу ужина (так он, во всяком случае, сказал), а молчаливый Константин тут же попросил паспорт. Алиса не раздумывая отдала – мамулю и тетю Свету она упоминала – прятаться бесполезно, если надо, найдут.
