Оказывается, есть на свете женщины, которые умеют готовить такие вот вкусные котлеты…
Федька снова завозился в кровати, и Арсений заспешил к нему, доедая по дороге умопомрачительный бутерброд.
– Спишь? – тихо спросил он, наклоняясь над сыном.
Тот успел уже перевернуться на спину и сбросить одеяло.
В ответ раздался приглушенный стон.
– Проснись. – Он потрепал Федора по плечу. – Проснись на минуту, Заяц. Тампоны с мазью нужно вытащить…
Федор открыл глаза, и в этот момент Арсений заметил, что сын почему-то уже не похож на замученного жизнью хомяка. Щеки не топорщились.
– Эй, ты чего, уже успел их вытащить?
Ребенок сонно щурился, по-видимому, не понимая, о чем его вообще спрашивают.
– Я спрашиваю, ты вату куда дел? Выплюнул, что ли? Ну-ка открой рот!
– Па-а-п, – захныкал Федька, – у меня все горит во рту… И живот… Живот болит…
– Да ты их проглотил, что ли?!
– Не знаю…
– Черт! – выругался Арсений.
Только этого сейчас не хватало. Мало нам было этой гиперемии, так мы теперь еще и мази теброфеновой нажрались! Да к тому же в приличном количестве! Да еще и вместе с ватой!
И что теперь, интересно, делать?!
– Федь, ты точно вату не выплевывал?
Сын захныкал в ответ и закрыл глаза. Он выглядел таким маленьким и несчастным, что Арсений не смог его отругать.
Но нужно было что-то делать.
– Так, – решил он. – Поднимайся, пойдем в ванную промывать желудок. Нам сейчас с тобой только отравления не хватало. Или кишечной непроходимости. Ты можешь себе представить, что будет, если эта вата в твоих кишках запутается?
Представив, что будет, если дурацкая вата запутается в несчастных Федькиных кишках, Арсений мысленно застонал. Нет, лучше об этом не думать. Лучше побыстрее желудок промыть, чтобы не оставить вате ни малейшего шанса.
Затащив в ванную сонного, мокрого, хнычущего и горячего Федьку, Арсений заставил его выпить почти целый литр воды, а потом вылить этот литр обратно.
Это было настоящее мучение, но оно оказалось безрезультатным.
Никакой ваты из Федьки обратно не вышло. Только вода вперемежку с желудочным соком.
– Ты точно ее не вытаскивал?
– Точно, – простонал Федька. – Па, живот боли-и-ит…
– Не скули, – сказал Арсений.
Хотя самому очень хотелось заскулить. От растерянности, безысходности и обиды.
– Не скули, – повторил он. – Сейчас вызовем врача, он что-нибудь придумает. Вытащит твою вату и вылечит твой живот. Потерпи немного.
Подняв на руки, он отнес Федора обратно в постель. Не нужен был градусник, чтобы понять – температура поднялась. Не поднялась даже, а подскочила.
