– Мамочка, я сяду рядом с тобой! – заявил свои права Джонни. – А ты, папа, садись напротив нас, и мы будем любоваться друг другом, – распорядился он.
Все расселись так, как пожелал малыш.
Вэл откупорил бутылку белого калифорнийского шардоне урожая 1964 года.
– Это коллекционное вино, – с гордостью проговорил он. – Я хотел доставить тебе удовольствие… – Он налил вина в ее бокал и своим самым неотразимым взглядом посмотрел ей в глаза, а потом перевел его на вырез в кофточке Нэнси, приоткрывающий высокую грудь.
Заметив это, она прикрыла грудь, поставив локоть на стол и подперев подбородок ладонью.
– Давай выпьем за нашу встречу, – пророкотал Вэл.
Нэнси подняла свой бокал, с безмятежной улыбкой глядя на него. Она ждала, чтобы он первым пригубил напиток.
Как бы не отравил, мелькнула у нее мысль. Но, увидев, что он осушил половину содержимого, она тоже сделала два небольших глотка.
– Чудесное вино, – оценила Нэнси, одарив бывшего мужа благодарной улыбкой.
– Выпей еще! – предложил он, опять поднимая бутылку.
Но она прикрыла рукой свой бокал и отрицательно покачала головой.
– Налей мне, – попросил Джонни, – хочу попробовать ваше чудесное вино.
Вэл капнул несколько капель в стакан, стоявший на столе рядом с сыном и долил до верха соком грейпфрута. Мальчонка обхватил обеими руками свой стакан и, отпив половину содержимого, с восторгом выдохнул:
– Чудесное вино!
Нэнси и Вэл рассмеялись.
– Ну ты и пьяница! – пошутил отец.
– Тогда и вы пьяницы! – парировал Джонни.
Нэнси наклонилась над ребенком и ласково обняла его:
– Никто из нас не пьяница, папа пошутил, – успокоила она ребенка. – А хорошее вино могут пить только взрослые, так же, как только взрослые могут водить автомобиль или гулять по улицам одни, без родителей.
Джонни надул губки и произнес жалобным голоском:
– Мама, давай поедем домой!
– Ты же не хотел ехать домой и решил жить на яхте, – нахмурившись, напомнил ему отец.
– Я буду приезжать к тебе, – честно пообещал малыш, глядя на мать. – Я соскучился по своему дому.
Ребенок подпер кулачком щеку и вздохнул.
Вэл неприязненно посмотрел на Нэнси.
– Тебе все-таки удалось уговорить его. – Он оттолкнул тарелку и откинулся на спинку стула.
Нэнси с несмелой улыбкой посмотрела на бывшего мужа. Она играла роль той робкой женщины, в шкуре которой ей пришлось прожить более пяти лет.
– Что ты, Вэл? Когда бы я успела уговорить его? – недоуменно спросила она. – Наедине с Джонни я была не более десяти минут. Ты же не оставлял нас одних.
