– Полный пиздец! – шепчет Алексей.
Я думаю, что Галя тайно влюблена в меня, но боится в этом признаться не только мне, но и самой себе. Галина Толикова (по папе Гольтберг) – девушка неглупая, но, как говорится, не без странностей. В силу своей внешней уродливости и крайней взбалмошности характера, граничащей с истеричностью, Галя получила кличку Гоблин. (Кстати говоря, наш главный бухгалтер Наталья за соответствующие черты была прозвана Троллем.)
– Что происходит, Галя?
– Это вам шарики от бухгалтерии в подарок.
– Галя, ну а если бы у меня были переговоры?
– А что? – Бухгалтер внезапно (как чертик из табакерки) вскакивает. – Всем бы понравилось: бесплатное шоу, представляемое вашим больным бухгалтером.
Я давно уже думаю уволить ее. Как ни странно, бухгалтер она неплохой, а деньгами довольствуется малыми. Вот я и мучаюсь. От жадности. Да к тому же порой бывает забавно.
– Зачем все это? – вяло спрашиваю я.
– Должен же быть у царя придворный шут. – Галя гордо оглядывает присутствующих. – Пойду над отчетом работать, Ваше Величество.
– Совсем планка съехала. – Аркатов выразительно крутит у виска указательным пальцем. – Говорю тебе, увольнять ее пора.
Я молчу. Обсуждать все это нет желания.
12:00. Офис. Звонит мобильный.
– Прости меня, – говорит Бурзум, – я отстойная, ублюдочная сука.
Я вешаю трубку. Не хочу разговаривать. Твою мать, у меня было такое хорошее настроение! Внезапно до меня доходит, что все это время ждал ее звонка. Я набираю номер.
– Але, – говорит Бурзум.
16:15. Алексеевское кладбище. Гуляем с Бурзум под мелким холодным дождем. Бродим между старыми покосившимися крестами, растрескавшимися скособоченными надгробиями.
– Сфотографируй меня у этого склепа. Так, будто я только что колдовала или трахалась, – просит Бурзум.
Она одета в длинное черное платье. Волосы мокрые, Бурзум ежится и становится похожей на кладбищенскую птицу.
– Ты ворона, Бурзум, – говорю я.
20:00. Клуб «Свалка». Выступление группы «Крематорий». Бурзум сидит, надувшись, за столом.
– Чего ты меня сюда притащил? Выступление живых трупов каких-то, – бормочет она и ест греческий салат.
– Да ладно, Бурзум, – я примирительно разливаю клюквенную «Финляндию», – не надо париться о таких вещах. Зачем вообще так зацикливаться? У этих трупов есть пара хороших песен, послушай их, вспомни детство. Ты в школе слушала «Крематорий»?
– Мне все равно, что я слушала в школе. Это была не я. Я слушаю Nine Inch Nails и Laibach.
