Парень снова набросился на меня. Я поднял правую ногу и изо всех сил лягнул его, почувствовав, как моя нога ударила его по левому бедру. Он завопил и снова пошел в атаку.
– Дерьмо! – вопил он. – Ты трахал мою девчонку!
– О чем ты говоришь, черт побери? – я подставил ему подножку, и он свалился рядом со мной на диван. – Какую девчонку? О чем ты говоришь?
– Молчи, подонок! Я говорю об Алексис! Парень схватил меня за шею. Я вцепился в его кожаную куртку. Мои пальцы скользили по черной коже.
Внезапно его хватка ослабла. Я не мог понять, почему. Он начал уползать от меня. Тут я увидел, что произошло: Урсула своей бледной рукой держала его сзади за промежность. Он не мог вздохнуть. Я лежал на диване, пока она оттаскивала его в буквальном смысле за причинное место. Я видел, как напряглась ее рука, и ногти впились в черную кожу его штанов. Парень выл и извивался. Для стороннего зрителя это должно было выглядеть комично.
Внезапно Урсула подсекла его сзади правой ногой, и пока он падал, отпустила его брюки. Потом быстро опустилась на колени рядом с ним. Какое-то мгновение казалось, что она хочет поцеловать его. Но она сжимала правой рукой его шею. Глаза у парня выкатились, он пытался кричать, но без особого успеха. Его ноги дергались, как у умирающего.
– Урсула! – я встал с дивана, все еще задыхаясь. Она сжимала ему шею до тех пор, пока он не отключился. Затем поднялась и оправила юбку.
– Я не знаю, кто он такой. Он сказал, что его зовут Родни Алдертон и что вы назначили ему встречу.
– Надо вызвать полицию.
– Я это сделала. Они едут.
– Где вы научились так драться?
– На курсах самообороны.
– Очень впечатляет. – Я посмотрел на человека, лежавшего на полу.
– Он будет в норме через пару минут, – сказала Урсула.
– Я никогда не видел его раньше. Очевидно, он приятель моей бывшей секретарши, Алексис, но я не имею понятия…
– Мистер Эллиотт, меня интересует только то, что касается моей работы.
Боже, эта женщина, подделавшая письмо Алексис и подбросившая его Барбаре, еще утверждает, что она тут совсем ни при чем!
Дверь кабинета открылась, вошли двое полицейских из Беверли-Хиллз.
– Что тут у вас?
Урсула рассказала о том, что видела. Я тоже дал показания, но не упомянул о письме.
Пока мы говорили, Родни начал шевелиться. Он кашлял и пытался подняться. Урсула отошла к телефону, чтобы ответить на звонок.
– Вы хотите выдвинуть обвинение?
Я колебался.
– Ну, я…
– Нет, я имею в виду его, – полицейский-негр указал на Родни.
