В помещении магазина царил идеальный порядок.
В мастерской явно преобладал «контролируемый» хаос.
Деревянные шляпные болванки, похожие на лысые головы, стояли неровной шеренгой на полке над большим захламленным рабочим столом, а пол был усыпан обрезками фетра и соломки. В помещении сильно и остро пахло влажным фетром и клеем. Под яркой лампой стояла в полной готовности современного вида швейная машина.
В углу виднелась большая картонная коробка, переполненная разноцветными и яркими, словно летний закат, соломенными шляпками, лишенными пока каких-либо украшений. Повсюду в беспорядке стояли коробки и поменьше, наполненные шифоновыми шарфиками, огромными махровыми розами из шелка, лентами, искусственными ягодами, фруктами. И куда ни кинь взгляд, глазам представали шляпы, находящиеся на разных стадиях готовности.
Завораживающая и очень женская картина!
– Как вы этому научились, Фрэнки? Есть такой курс в колледже, куда можно поступить?
Фрэнки в этот момент отключала утюг для отпаривания. Обернувшись через плечо, она сокрушенно улыбнулась ему.
– Нет, в колледж я не поступала. С самого детства свихнулась на театре. Желания стать актрисой у меня не появилось, зато я была совершенно околдована закулисным миром, особенно костюмами. После средней школы сразу же устроилась помощницей костюмера в гастролирующую труппу. Мы путешествовали от одного театра к другому – Сент-Луис, Сиэтл, Миннеаполис, Нью-Йорк… А потом я встретила модельершу Мигз Креншоу. Ей уже тогда было под семьдесят. Вот уж ничего не скажешь – гениальная, эксцентричная женщина!
Губы Фрэнки расплылись в мечтательной улыбке.
– Я боготворила Мигз, она была моим кумиром. Ну вот, она взяла меня в ученицы, научила чертить выкройки, драпировать материал, кроить и шить. Много времени мы проводили в дороге, а по вечерам она показывала мне, как делать шляпы. Для услаждения души, говорила она обычно.
Руки Фрэнки были заняты: наводили порядок на столе, что-то доделывали на незаконченном темно-синем канотье. А глаза ее все еще хранили задумчивое выражение.
– Как видите, шляпное дело взяло верх. В прошлом году распрощалась с труппой, и вот теперь я здесь.
– Ваша учительница, эта… Мигз Креншоу… она, должно быть, очень вами гордится, – негромко сказал Эрик, наблюдая за сменой выражений на ее подвижном лице.
Фрэнки метнула на него быстрый взгляд, потом резко отвернулась и схватила со спинки стула поношенную коричневую кожаную куртку.
– Мигз так и не увидела «Сумасшедшего Шляпника». Она умерла за шесть месяцев до открытия.
