— Позвольте, — удивился Галактионов. — У нас нет свобод ной должности техника, да если бы и была, то я не директор…
Макс улыбнулся и повторил:
— Мне рекомендовали…
— Кто?
— Свои.
— Может, скажете пояснее?
— Можно. Мне сказали, что вам нужен шофер, нужен верный надежный человек. Я имел работу, но если сказано, я пошел. — И Макс, широко улыбнувшись, протянул руку.
Даниил Романович испытывал чувство доверия к Максу, но разговаривал с ним довольно сухо. О шофере сегодня утром говорил Латов и предупредил быть осторожным.
— Где вы работали?
— Машиностроительный завод «Громан и K°».
— Пойдите к нашему директору. Профессор Доминак знает, что мне нужен шофер, поэтому лишне говорить о встрече со мной. Если он примет вас, приходите ко мне завтра. Сегодня я очень занят.
Макс ушел. Галактионов подумал, что Латов тут ни при чем. Он не будет подыскивать шофера для международного института — не его это дело. Скорее всего, Макса послали сюда свои же товарищи…
На другой день Даниил Романович возвращался на квартиру в машине. За рулем сидел Макс. По улицам города сделали хороший крюк — просто так, для прогулки. Шофер поднялся вместе с Галактионовым в его квартиру: ему надо было знать, как живет русский профессор. Он заметил, что в квартире нет телевизора.
— Даниил Романович, телевизор вам необходим, — сказал он твердо. — Вы не бываете ни в кино, ни в театре. Иногда показывают русские пленки; недавно был документальный фильм о медицинском обслуживании населения в Советском Союзе. Вам это интересно. Чужбина — я понимаю… Едемте за телевизором.
Через час телевизор стоял уже в квартире. Макс включил его, и Галактионов впервые увидел на экране Юв Мэй.
ЮВ МЭЙ ДОЛЖНА БЫТЬ ВСЕГДА КРАСИВОЙ
Даниил Романович увидел Мэй и на следующий день. Но уже не на экране телевизора, а в своей квартире…
Сначала она позвонила по телефону. Даниил Романович, ус лышав женский голос, как будто знакомый, подумал, что это — Эрика Зильтон. Но голос в трубке без всяких предисловий объявил, что говорит Юв Мэй, затем последовали извинения… Удивленный Галактионов не смог даже вставить слово. Мэй настоятельно просила принять ее по очень важному делу личного характера. Галактионов назначил час приема.
Весь день в ожидании назначенного срока «после пяти» его не покидали мысли о Мэй. «Зачем я понадобился такой знаменитости Атлансдама?»
Приехав к себе, он сразу же отправил машину. Коекак приб рал в квартире и задумчиво остановился перед зеркалом.
