И вот вдали на тропинке показалась прекрасная девушка в черной накидке.
«Неужели она?» — подумал наш друг.
Он положил дона Танкреди в сумочку, выступил вперед и, галантно поклонившись, собирался уже произнести одну из фраз, которые говорят в этих случаях: «Разрешите вас на одно слово, синьорина?» — как вдруг девушка испуганно вскрикнула.
— И здесь вы? — сказала она. — Да оставьте же меня в покое, ради бога!
Баттиста быстрым движением спрятал свою старую шляпу: перед ним стояла незнакомая наездница из городского парка. Он поборол свою робость:
— Синьорина, вы позволите вас проводить? — сказал он.
— Сударь, — ответила девушка, — я ищу доктора для своей матери.
— Здесь как раз живет один недалеко отсюда, — сказал молодой человек, который уже больше не чувствовал ни усталости, ни холода.
Дон Танкреди хотел вмешаться, но Баттиста спрятал сумочку в карман и стал напевать, чтобы заглушить голосок своего непрезентабельного спутника. Быстрым шагом молодые люди добрались до дома, на двери которого Баттиста видел фамилию доктора. Здесь все было тихо и пустынно. Они дернули за шнур колокольчика и подождали минуту. Из дома не доносилось ни звука. Они стали бешено стучать в стекла низких окон. Снова подождали. Ничего. Они снова стали стучать, еще сильнее, и наконец изнутри донесся сонный голос:
— Мерзавцы! Вы прекратите когда-нибудь беспокоить спящих порядочных людей?
Баттиста страшно перепугался. Но Эдельвейс проявила храбрость.
— Извините, — сказала она, — что беспокоим вас в такой час. Мы хотели бы узнать, дома ли доктор.
Окно открылось и в проеме показалась почтенная лысина старого ученого. Он внимательно оглядел обоих.
— Да, дома, — сказал он. — Это я. Доброй ночи.
И стал было закрывать окно.
— Будьте так добры пойти со мной, — умоляюще сказала Эдельвейс, — пожалуйста.
— В такое время?
— Да, прошу вас, это очень срочно.
— О-ох! — произнес доктор.
Он быстро оделся, ворча, и вскоре вышел на улицу.
— Извините, — сказал он, указывая на свою совершенно лысую голову, — что я в таком виде: я потерял волосы.
— Да ничего, — воскликнул Баттиста.
— Зато, — весело продолжал старичок, — я отрастил вот это. — И показал на свою седую бороду. Потом посмотрел на молодых людей с бодрым видом человека, который только что встал и умылся. — Куда мне надо идти?
— Пожалуйста, за мной, — сказала Эдельвейс.
Молча они тронулись в путь.
Не прошли они и сотни шагов, как вдруг голос недалеко от них крикнул:
— Ноги вверх! Пардон. Я хотел сказать: Руки вверх!
