— Вы решили забрать ее лучше раньше, чем позже? — спросила она, когда он подошел к ней.
Она держалась дружелюбно, но равнодушно. Ни в коем случае нельзя показывать, как она рада видеть его. Даже если радость переполняет ее, даже если трудно сдержать улыбку. Также ни в коем случае нельзя показать, что она догадалась о цели его приезда — извиниться за то, что он был с ней резок, и объяснить причину. Жаль только, что он застал ее в повседневной одежде.
Гарсон Деверилл переспросил:
— Простите?
— Ваша сорочка. Я собиралась выстирать и выгладить ее днем, но если она нужна вам сейчас…
— Не нужна.
— Нет? — спросила она, разыгрывая удивление. — Тогда зачем же вы приехали?
— Я знаю, что приехал раньше времени, но Уильям Прайс сказал, что вы покажете мне коттеджи. У Энни отвисла челюсть.
— Так это вы… вы приезжали сегодня утром смотреть «Ферму»:? — запинаясь, спросила она.
— Да, — подтвердил Гарсон Деверилл, откидывая со лба волосы, разлохмаченные ветром.
Энни с трудом собралась с мыслями. Будет он выслеживать ее! Будет он извиняться!
— Вот откуда вы узнали мое имя, — сказала она. После секундного замешательства он кивнул.
— В мой первый приезд сюда мистер Прайс сообщил, что вы живете здесь с сыном.
Она не стала возражать. Как и все в округе, агент по недвижимости не сомневался в том, что Оливер ее сын, и она не разубеждала его. Правду знали только близкие друзья, или же она сообщала ее при важных обстоятельствах и всегда просила сохранять тайну.
— Думаю, мистер Прайс сообщил вам также, что коттеджи сданы в аренду и мы с моим соседом только что подписали договор еще на год? После истечения этого срока мы хотели бы продлить договор об аренде. Остаться здесь навсегда. — Энни сразу перешла к самому главному для себя вопросу, который беспокоил ее с того самого времени, когда Райты выставили «Ферму» на продажу.
— Да, он сказал мне об этом, — ответил Деверилл.
Энни нахмурилась. Значит, ее первое впечатление, что отношение Гарсона Деверилла к ней стало вдруг настороженным и враждебным, когда он узнал ее имя, было верно. Ведь и сейчас его тон почти враждебен, а в глазах — ледяной холод. Да уж, он не тот человек, который будет скрывать свои симпатии или антипатии, но чем же Энни могла вызвать такую неприязнь?
Задумавшись, Энни вдруг пришла к выводу, что, видимо, планируя купить «Ферму», он собирается выкинуть их с Бергом на улицу, как только истечет срок аренды, и чувство вины, которое он испытывает по этому поводу, трансформировалось в неприязнь к ней самой — так часто случается с людьми, когда они хотят успокоить свою совесть. Ведь именно она была тем упрямым жильцом, который не хотел выезжать. Ведь именно она стала укором его совести. Значит, именно она и является его врагом. Но если он действительно собирается лишить их с Бертом дома, то он тоже ее враг.
