После чая он опять позвал нас в сад и объявил нам, что он еще не всему нас научил. Он опрокинул вверх дном кадку, стоявшую на деревянной площадке подле заднего крыльца, и уселся на ней. Потом он подозвал к себе Джима и, вынув из кармана маленький ремешок, дал его понюхать каждому из нас. Ремешок сильно пах чем-то хорошим, и мы все старались завладеть им.
— Нет, Джой и Билли, — сказал Нед, — вы подождите. Сюда, Джим!
Джим очень серьезно посмотрел на Неда, а Нед бросил в сад ремешок и сказал:
— Принеси назад!
Джим не шелохнулся, пока не услыхал приказания, но, услыхав его, он бросился со всех ног, принес ремешок и положил его к ногам Неда. Нед раза три посылал Джима за ремешком, после чего он обратился ко мне.
— Теперь твой черед, Джой, — сказал он.
Он бросил ремешок в малиновые кусты и крикнул мне: «Принеси назад!» Я прекрасно понял, что от меня требовали, и побежал на поиски. По сильному запаху ремешка я его скоро нашел, но странная вещь, — когда я взял его в рот, я стал грызть и жевать его, вместо того, чтобы нести его к Неду, и когда Нед снова закричал: «Принеси назад!» — я уронил ремешок и подбежал к молодому хозяину. Сделал я это не из упрямства, а по глупости.
Нед показал мне пустые руки и указал на место, где лежал ремешок. Тогда я побежал за ним и принес его. Нед несколько раз посылал меня за ремешком, потому что я плохо исполнял его приказание: то я не умел найти ремешка, то ронял его по дороге; но наш учитель терпеливо ждал: он не трогался с места, пока я не принес ему, наконец, ремешка. После меня он стал учить Билли носить поноску, но вскоре стемнело, и Нед увел Билли домой.
Я еще остался во дворе с Джимом, и Джим рассказал мне все про себя, про свою молодость.
Глава VIII
ИСПОРЧЕННАЯ СОБАКА
«Первые три года моей жизни, — сказал Джим, — я провел у содержателя верховых лошадей здесь, в Ферпорте. Он давал меня за плату охотникам. Все господа любили меня. Помню безумную радость, нападавшую на меня при виде ружей: я прыгал около них и хватал их зубами. Я любил охотиться за птицей и за кроликами; случалось проводить целые дни с утра до вечера в лесу в поисках дичи, и, признаюсь, я ощущал огромное удовольствие, когда мне удавалось принести господам подстреленную птицу и получать похвалы за то, что я нимало не помял ее.
Я никогда не терял следа моих господ, как бы далеко они ни были от меня; конечно, я узнавал, где они не чутьем, потому что расстояние бывало слишком велико, но верный инстинкт всегда приводил меня самым коротким путем на то место, куда было нужно.
