. Казалось, ещё вчера ходили в театр. Минуту назад целовал краешки её губ… Некоторые сцены буквально въелись в моё сознание. Не давали покоя ни днём ни ночью. Помнил запахи, порывы ветра, мелодии, прикосновения… Теперь каждый ларёк воспроизводит нашу с
Викой песню. Стоит закрыть глаза, отчётливо вижу: я сижу в каком-то кафе на Петроградской, сквозь стекло различаю, как подъехал
Викин автомобиль. Жду её. Любуюсь искусственными локонами, изящным изгибом шеи. Проходит пять минут, десять
. Вика остаётся сидеть в машине. Я сам побежал к ней.
— Что случилось? — её медлительность меня напугала.
— Послушай… — шепотом, тихо-тихо. Взяла меня за руку, поцеловала взглядом. Тогда я впервые услышал ту песню. А теперь… Теперь она отгоняла меня от каждого павильона, преследовала в каждой подворотне. Целовать взглядом умеет, наверное, только Вика. Мы часто занимались с ней такими вещами. Садились друг против друга и не отводили глаз. Иногда я опускал веки, и всей кожей чувствовал жар её дыхания, горячие скользящие поцелуи. Мысли путались, и я уже не знал продолжаю ли ещё сидеть на стуле под прицелом голубых глаз моей любимой или уже увлекаю её в забытье. Открывал глаза — и чаще всего оказывался в её нежных объятиях.
Всё-таки не выдержал. Набрал до боли знакомый номер. Один, второй — убогие, жуткие звуки. Щёлчок — автоответчик: «Если вам есть, что сказать, вы можете оставить сообщение после гудка…» Есть ли у меня, что сказать? Пожалуй, действительно нет… Повесил трубку. И всё-таки услышал её голос. Ничего, что механический. День прожит не зря. Теперь не надолго хватит сил жить дальше.
У Лизы завёлся обожатель. Эта новость сводит меня с ума. Нет, она у меня прехорошенькая… Но я бы просто побоялся к ней подойти. Такая суровая, сильная, неженственная. Вчера увидел её с ним. Шли, держась за руки. Мне казалось, я брежу. О чём они говорят, хотел бы я знать? Наверное, о росте валового внутреннего продукта или о статистике детской смертности. А когда Лиза клянётся ему в любви, она обязательно объясняет свои чувства на физиологическом уровне.
«Дорогой! При виде тебя у меня усиливаются и учащаются сердечные сокращения, предельно сужаются сосуды. Надпочечная железа невротически выделяет адреналин. Повышается артериальное давление. Мобилизуются резервы сахара в крови. Потеют ладони. Секунда, и сосуды расширяются, пульс урежается. Так же невротически поджелудочная железа выделяет инсулин, усиливается перистальтика, и сахар депонируется в крови…» Его зовут Гена. Живёт этажом выше. Где он углядел Лизу? Видимо, в лифте или у мусорного бачка. Раздобыл каким-то образом телефон. Начал названивать раз по двадцать на дню. И вот результат — у Лизы состояние аффекта: она действует, согласно с чувством. Даже прекратила буравить меня серой сталью своих глаз, теперь потеплевших, ласковых.
