— Кто знает пути судьбы, Рон? Их знали драконы времени, но теперь их нет. И, может быть, то, что ты встретил на своем пути последнего из них, тоже знак?
— Знак чего?
— Откуда ж я знаю? Но ничто в этом мире не происходит просто так. Даже то, что мы встретились здесь, даже такая малость не может не заставить задуматься. Почему ты приехал в Вудсвиль? Была причина?
— Да какая там причина, — хмыкнул Рон. — Дорога и дорога, ничем не хуже и не лучше другой. Свернул сюда на денек, а мог бы и…
— Мог бы, согласен. Скажи, воин, сколько нужно времени, чтобы один человек нашел другого на просторах Империи. Немало, верно? А я ведь, заметь, из Вечного леса поехал сразу сюда. И в дороге напоролся на бандитов, которые ранили моего коня. Из-за этого попал в Вудсвиль только сегодня. А если бы приехал на два дня раньше, то меня уж давно здесь не было бы. Это судьба, воин. Не стоит спорить с судьбой.
— Не стоит, — серьезно кивнул Рон. — Не могу сказать, что ты меня убедил, эльф. Не сказать, что верю в пророческие сны этой вашей Эльде. Но не пристало воину от казывать в помощи женщине, тем более если женщина эта — Светлая Королева эльфов. Поэтому с утра я отправляюсь на поиски моих друзей. Если хочешь, мы можем поехать вместе.
Эльф чуть заметно улыбнулся и наклонил голову в знак согласия.
Глава 4
Магистр Берг. Блед-холл
Фигура в длинном черном плаще, укрытая капюшоном так, что даже свет факела не мог высветить ни единой черточки лица, стояла возле окна и наблюдала за ночной жизнью города, раскинувшегося у подножия замка Блед-холл. Впрочем, в последнее время ночная жизнь здесь поутихла. В воздухе витали грозные предзнаменования, и даже смерды это чувствовали, стараясь после захода солнца не высовывать носа из своих домов. Только несколько запоздалых гуляк торопились побыстрее вернуться к семьям, да многочисленные теперь патрули, позвякивая сталью доспехов, обходили ее владения, освещая себе дорогу факелами.
В глубине комнаты, в углу, скрываясь в тени тяжелых бархатных драпировок, сидел на корточках странный человек. Если, конечно, это существо можно было назвать человеком. Сам к себе он относился по-разному, иногда предпочитал причислять к людям, иногда нет — в зависимости от того, что было выгоднее в тот или иной момент. Сейчас он однозначно причислял себя к категории слуг и по-собачьи преданными глазами смотрел на своего господина. В полумраке было видно, что глаза эти отсвечивают красным.
