— Да родственницы, я ж говорю.
— Пусть выйдут и предъявят документы.
Пока Вениамин вел беседу с водителем «Нивы», Денис все время стоял на обочине несколько позади последнего, практически у самой правой дверцы. При этом он старался не упускать из вида и пассажиров красной машины. И если сидевшие на заднем сиденье гражданки судя по всему мирно почивали, то разместившаяся спереди высокая дородная особа вначале слегка приоткрыла свою дверцу, потом опустила стекло и вся прямо-таки извертелась, стараясь не упустить подробности протекавшего рядом разговора.
— Сейчас. Я им скажу, — пообещал водитель и подошел к правой дверце.
Чтобы уступить ему путь, Денис отступил к заднему колесу.
Склонившись к здоровенной особе, которая предупредительно распахнула дверцу, водитель что-то тихо сказал ей на ухо и вдруг, резко выпрямляясь, выбросил в сторону Вениамина руку с неизвестно откуда взявшимся в ней пистолетом.
Неизвестно, собирался ли он действительно стрелять, или только хотел припугнуть незадачливого «гаишника», но только в любом случае явно недооценивал стоявшего перед ним «инспектора». Едва рука водителя поднялась на уровень груди, как «капитан» неожиданно оказался несколько сбоку. В то же мгновение благодаря сильнейшему удару, полученному снизу по запястью, пальцы водителя непроизвольно сжались, пытаясь удержать ставший неимоверно тяжелым пистолет. Оружие громыхнуло, неожиданно выплюнув в небо пулю, затем выскочило из руки, описало в воздухе короткую дугу и в конечном итоге приземлилось метрах в трех от дороги в засыпанный грязным снегом кювет. Водитель отскочил назад и попытался нанести Вениамину удар ногой в пах. Но ему опять не повезло, поскольку он внезапно поскользнулся, а шагнувший вперед Денис отправил его в грязный снег кювета, где тот и замер в непринужденной позе нежащегося под солнцем пляжника. В это же время из открывшейся передней дверцы выскочила высоченная баба и, сильно саданув локтем в грудь поспешившего наперерез ей Дениса, также ринулась к Кислярскому, очевидно видя в мнимом «гаишнике» единственного врага. Странная особа держала правую руку в кармане своего распахнутого тулупа. И благодаря этому пола тулупа подозрительно задиралась вверх.
— Ах ты, гад! — скорее басом, нежели баритоном взревела «баба», — Не на того напал! Да я ж тебя…
Завершить мысль ей не удалось, ибо, получив в затылок за ухо умело «сдозированный» удар ребром ладони, «баба» рухнула лицом в слежавшийся снег.
