– Убедился?! – сказала Шейла.
– В чем?
– Киберы не спотыкаются. И катер не взорвется. Спектакль это.
– Это не катер, это шаланда.
– Один хрен.
Словно услышав, что говорят о ней, шаланда взвыла двигателями и по крутой дуге ушла в небо. Мы обернулись на звук. Но двигатели смолкли, отработав всего несколько секунд. Шаланда превратилась в точку в небе, потом начала падать. Но земли так и не коснулась. В небе расцвел на мгновение удивительный, яркий цветок. Хризантема. Через минуту долетел грохот.
– Ловко, – прошептала Шейла.
Я уже начал было ей верить. Но шаланда в последний раз позаботилась о нас. Если б рванула на терассе, нас засыпало бы обвалом. Замечательная была машина. Памятник ей поставить. А Шейла, похоже, со сдвигом по фазе. Зачем навыдумывала?
– Они же драконы! – ответила на невысказанный вопрос девушка. – Из любой выгребной ямы сухими вылезут. Ненавижу!
Вот так мы сели на Кентукки.
Пока я рылся в сумках, которые нес кибер, Шейла из чехла прибора сделала себе платье. Зубами надорвала ткань, расширила прореху. Потом еще две. Для рук. И надела на себя. Снизу выдернула тесемку, ей и подпоясалась. И уже – в платье. Фасон не очень. Мешковатое. Так из мешка сделано. Но – белоснежное. Пока. Я взглянул на нее – обомлел. Русалка. И волосы мокрые. А глаза синие и злые.
– Посмотри, это не твоя одежда? – я достал из сумки сверток. Она посмотрела и опять ругаться начала.
– Ты чего?
– Мешок зря испортила. Не доперла. Я их недооценила, а они меня.
– Какой мешок? Кто они?
– Они – драконы. А мешок – тот, что на мне. Нам здесь не меньше месяца торчать. А может, больше. Ты знаешь, что это за планета?
Умная девчонка. Я помыслил логически и пришел к выводу, что она права. Насчет мешка. Мешок бы нам пригодился. А сколько здесь торчать – сложный вопрос. Я летел сюда на месяц. Может, меня раньше и не начнут искать. Но шаланда шла на Лаванду. Там точно обеспокоятся. Проверят маршрут, обыщут локаторами планету. И ничего не найдут. Потому что шаланда рванула не на поверхности, а в воздухе. Ее разнесло чуть ли не в пыль, обломки разбросаны на много километров. Свежего кратера на планете нет, большого куска мятого железа, слегка напоминающего обводами шаланду, тоже нет. Ничего они не найдут. Мои маяки остались на борту. Плохо дело. Насколько плохо, лучше ей не говорить.
Пока я это обдумывал, она обула кроссовки, остальное запихнула назад в сумку, застегнула молнию и надела сумку как рюкзак.
– Дай, я понесу. Тебе, наверно, рано тяжести таскать.
