Она уходила. Незачем было к этому возвращаться. Я даже не был зол. Я говорил с ней обо всем, что мы пережили вместе. Я подлил ей немного белого вина, которое она любила, «Шатонёф-дю-Пап» 1995 года. Она подвинула вперед руку по скатерти. Я накрыл ее своей. Она не убрала руку. Ее глаза так блестели, что казалось — они полны слез. От этого ее взгляд становился потерянным; вам это тоже сразу в ней понравилось. Никто не мог перед этим устоять.
Она не хотела говорить правду мне в глаза. Мне нужно было лишь слегка включить воображение. Может быть, Мод чересчур любила деньги или, по крайней мере, то, что они позволяют делать. С ней следовало бы уехать туда, где нет магазинов, в рай, где никто не слыхал о существовании кредитных карточек. Она хотела жить своей жизнью. Я никогда не понимал толком, что значит это выражение. Теперь я знаю: в общем и целом оно равноценно пожеланию удачи тем, кто вас любит. Мод улыбнулась мне. В ее улыбке была жалость и какая-то усталость. Мне она не понравилась. О, нет, мне она совсем не понравилась.
Мод вышла из ресторана. На улице лил дождь. Я видел через стекло, как она остановилась на секунду, чтобы раскрыть зонтик. Затем исчезла в воскресной толпе. Я наполнил бокал белым вином и выпил до дна. Мод свое вино так и не допила. Она никогда не допивала порцию целиком. Я тоже вышел на улицу. На перекрестке была припаркована полицейская машина. Чуть поодаль стояли автобусы жандармерии. Манифестация еще только ожидалась. Я застегнул ворот плаща.
Продолжение было тягостно-банальным. На улице Мезьер я оскорблял Мод, как никогда прежде никого не оскорблял. Никогда не думал, что мне придется употребить когда-нибудь такие слова. Даже не осмеливаюсь их здесь воспроизвести. Мод не отвечала. Она была уверена в себе. Ее выбор был сделан. Я вел себя отвратительно. Это можно оправдать, но гордиться тут нечем. Я позволил себе опуститься до низости. Печаль и смирение должны были прийти позднее. Я говорил себе это, чтобы утешить самого себя. Это ничего не дало. Хотел бы я, чтобы все было цивилизованно. Хотел бы я потерять ее без драмы, нежно похлопав по попке. Я был не способен на это. Наши родители не учат нас, как вести себя в подобных ситуациях. «Береги себя». Вот, что она сказала мне, уходя. При том, что она никогда не употребляла это выражение.
В тот вечер по телевизору показывали документальный фильм о смерти Мэрилин Монро.[66] Что вы делали 5 августа 1962 года?
