― И как только могла взбрести вам в голову такая чепуха, синьор Джильо? Я знать ничего не знаю ни о платье, которое будто бы испортила мне Джачинта, ни о кровавом пятне, ни о тюрьме.
Но когда Джильо снова стал рассказывать все, что слышал от старой Беатриче, и в особенности подробно описал платье, которое видел у Джачинты, Бескапи заявил, что старуха явно его обманула; вся эта история выдумана от начала до конца, никогда он не отдавал Джачинте в работу такого платья, какое якобы видел у нее актер. Джильо не мог не поверить Бескапи: иначе с какой бы стати вздумал тот отказываться от предложенных денег? Теперь наш герой окончательно уверился, что здесь орудуют странные, призрачные силы, с некоторых пор впутавшие его в свою игру. И ему ничего другого не оставалось, как уйти от Бескапи и терпеливо дожидаться, не приведет ли счастливый случай в его объятия прелестную Джачинту, к которой он сейчас снова пылал любовью.
У двери дома Бескапи стоял человек, которого Джильо хотелось бы видеть за тысячи миль отсюда, а именно старый Челионати.
― Эй, эй! ― смеясь, окликнул он Джильо. ― Предобрая вы душа, коли готовы все денежки, что привалили к вам по милости судьбы, отдать ради милой, которая больше уже не ваша милая!
― Вы страшный, ужасный человек! ― ответил Джильо. ― Зачем вы вторгаетесь в мою жизнь? Зачем стремитесь подчинить ее себе? Вы хвастаетесь своим всезнанием, но оно, вероятно, дается вам без особого труда. Окружаете меня шпионами, которые рыскают за мной по пятам, следят за каждым моим шагом, всех натравливаете против меня. Из-за вас я потерял Джачинту, свою службу... тысячей уловок вы...
― Что ж, ― громко смеясь, прервал его Челионати. ― Разве не стоило потрудиться, оберегая от промахов драгоценную персону господина экс-актера Джильо Фаву? Ведь ты, мой сын Джильо, нуждаешься в опекуне, который направил бы тебя на верный путь и привел к цели.
― Я совершеннолетний, ― вскинулся Джильо, ― позвольте мне, синьор шарлатан, самому отвечать за себя!
― Ого, сколько самоуверенности! ― сказал Челионати. ― Как, даже в том случае, если б я желал тебе всемерного добра, величайшего счастья, явился бы посредником между тобой и принцессой Брамбиллой?
― О Джачинта, Джачинта! Несчастнейший человек, я потерял тебя! Был ли во всей моей жизни более злополучный день, чем вчерашний? ― воскликнул Джильо, не помня себя от горя.
― Ну, ну, ― сказал Челионати, успокаивая его. ― Так ли уж злополучен был этот день? Урок, который вы получили в театре, пойдет вам на пользу. Вы успокоились, ― теперь не придется оставлять у харчевника перчатки и плащ за миску слипшихся макарон. Вам удалось посмотреть великолепнейшее представление, можно сказать ― лучшее в мире, ибо оно без слов выражает самые глубокие мысли. И, наконец, вы обнаружили у себя в кармане деньги, которых вам сильно не хватало.
