― Стой! ― прервал Джильо болтливую старуху. ― Это твоя вина! Почему ты не прибежала ко мне, не рассказала всего? Жизнь отдам за милую! Не будь сейчас полночь, я б отправился к этому негодяю Бескапи... вот дукаты... И моя милая была бы через час свободна. Но что мне полночь! Бегу, бегу спасать ее! ― С этими словами Джильо вихрем умчался. Старуха злорадно расхохоталась ему вслед.
Но с нами часто бывает, что, берясь за дело со слишком большой горячностью, мы забываем о главном: запыхавшись, Джильо обегал все улицы Рима и только тогда вспомнил, что не знает, где живет Бескапи и забыл спросить об этом у старухи. Однако судьбе или случаю было угодно, чтоб под конец, очутившись на площади Испании, он остановился у самого его дома, громко крича:
― Где же тут живет этот чертов Бескапи?
Какой-то незнакомец, взяв его под руку, повел в дом, говоря, что маэстро Бескапи живет именно здесь и что синьор может еще получить, как видно, заказанный им маскарадный костюм. Они вошли в комнату, и его спутник попросил, чтобы, ввиду отсутствия маэстро Бескапи, Джильо сам указал, какой костюм он велел оставить за собой, простое ли табарро или другой какой-нибудь. Но Джильо накинулся на этого человека ― то был весьма достойный подмастерье Бескапи, ― и такое понес о кровавом пятне, о тюрьме, уплате денег и немедленном освобождении, что ошеломленный портняжка уставился ему в глаза, потеряв дар речи.
― Проклятый! Тебе не угодно меня понять? Немедленно подавай мне своего хозяина, эту чертову собаку! ― завопил Джильо, схватив подмастерья за грудь. И тут случилось то же, что в доме синьора Паскуале. Подмастерье так завопил, что со всех сторон сбежались люди. Влетел сюда и сам Бескапи, но едва увидел Джильо, как закричал:
― Господи помилуй! Ведь это же сумасшедший актер Джильо Фава! Хватайте его, люди, хватайте скорее!
Все накинулись на него, без труда одолели и, связав по рукам и ногам, уложили в постель. Бескапи подошел к нему, и Джильо облил его целым потоком упреков за жадность, жестокость, стал говорить о платье принцессы Брамбиллы, о кровавом пятне, о возмещении убытком и т. п.
― Успокойтесь, милейший синьор Фава, ― мягко убеждал его Бескапи. ― Забудьте о призраках, которые преследуют вас. Через минуту все представится вам совсем в другом свете.
Что он подразумевал под этими словами, вскоре объяснилось: в комнату вошел хирург и, несмотря на все сопротивление Джильо, пустил ему кровь. Обессиленный потерей крови и всем пережитым за день, бедный Джильо впал в глубокий, похожий на обморок, сон.
