— Как поживает твоя милая женушка?
— Прекрасно, — ответил полицейский.
— Тебе по-прежнему нравятся ее подгоревшие бифштексы? — Экс-губернатор склонился над жарким костром, языки огня опасно плясали у завитков бороды.
— Что у нас сегодня в меню? — Джим Тайл задал совершенно необходимый вопрос, поскольку гастрономические пристрастия Клинтона были крайне разнородны.
— Превосходное филе ламы!
— Ну да, ламы, — задумчиво произнес полицейский. — Стоило ли спрашивать?
— В город приехал цирк. Ей-богу, в Наранжу, там настоящий карнавал.
— Так-так.
— Не то, что ты думаешь. Бедняга свалилась с пандуса грузовика и сломала передние ноги. У девчушки-хозяйки не хватило духу самой прикончить животное.
— Представляю.
— Ну, я оказал услугу. К тому же, ты знаешь, я терпеть не могу, когда пропадает мясо.
— Да как ты в цирке-то оказался? — спросил Джим Тайл.
Сцинк заулыбался — та самая обаятельная улыбка любимца публики, что помогла ему выиграть выборы.
— Любовь, лейтенант. Недолгая, но, тем не менее, весьма приятная.
— Это она тебе бороду обработала?
— Так точно, сэр. Нравится? — Сцинк погладил пышные седые косы. — Клювы предложил я. Недавно добыл.
— Я заметил.
— С птицами была небольшая стычка. Проявили нездоровый интерес к моей ламе.
— Ты ведь знаешь, что канюки под охраной закона, — покачал головой Тайл.
— Не очень-то он их охраняет, как я погляжу. — Сцинк бросил куски мяса на сковородку и отпрянул от жирных брызг. Краем килта протер стеклянный глаз. — Ты здесь из-за японцев, да?
— Нет, — ответил полицейский. — Но интересуюсь.
— Знаешь, на кого они работают? На «МацибуКом», этих жадных недоносков, которые сводят леса и поганят реки. А япошки — крепкие засранцы, все как один, даже бабы. Стеклопластиковые байдарки не такие уж легкие, Джим. Они тащили их на плечах две мили по весьма густым зарослям.
— Что именно ты с ними сделал, губернатор?
— Ничего. Мы болтали, гуляли, катались. Побаловались котлетками из ламы. Я показал им несколько достопримечательностей: молодого лысого орла, выводок бабочек, детенышей крокодила. — Сцинк пожал плечами. — Полагаю, расширил их кругозор.
— Они были не очень-то разговорчивы, когда вернулись.
— Я так и думал, поскольку объяснил им, как сильно ценю свое уединение. Знаешь, из освежающего у нас только старая добрая аш-два-о. Сгодится?
— Превосходно, — ответил Джим Тайл. Он уже давно не видел приятеля таким разговорчивым. — Приятно видеть тебя в цивилизованном настроении.
— Отголоски моего романа, — грустно сказал Сцинк. — «Женщина-змея» — ее цирковое амплуа. Говорила, может прогнуться в местах, каких у других женщин вообще нет. Смешила меня. Знаешь, это мне было нужнее, чем... все остальное. А значит, я либо действительно старею, либо шибко умнею. Бренда тебя смешит?
