Зигмунд улыбнулся и сунул нос в бокал. Я расслабился, удивленно подумал он. Есть что-то в этом доме, в атмосфере, свете, мебели. Есть что-то в Ингер Йоханне. В полиции поговаривали о том, что она слишком строгая. Они ошибаются, думал Зигмунд, погружая обожженную верхнюю губу в коньяк. Ожог приятно покалывало, он сделал глоток.
Зигмунд думал о том, что Ингер Йоханне никакая не строгая, она сильная, хотя и слишком волнуется из-за ребенка. Может, это не так уж и удивительно, если принять во внимание странную старшую дочь, чудаковатую девочку с задержкой в развитии, которая выглядит года на три младше своего возраста. Ингвар пару раз брал ее с собой на работу, и Зигмунд считал, что она может до смерти напугать кого угодно. То ведет себя как трехлетний ребенок, то спустя мгновение сказанет фразу, какую ожидаешь услышать разве что от студентки философского колледжа. У нее что-то не то с мозгами. Врачи не могут толком разобраться.
Зигмунду всегда нравился Ингвар, он хорошо чувствовал себя в его обществе. И все-таки они очень редко встречались в нерабочее время. Конечно, сразу после трагедии, когда дочь Ингвара, чистя водосточный желоб, упала вместе с приставной лестницей на мать и они обе погибли, Зигмунд его поддерживал. Он помнил свет низкого солнца сквозь кроны деревьев, два трупа в саду, Ингвара, который не произнес ни слова, не пролил ни единой слезы. Он просто стоял там, держа на руках маленького плачущего внука, как будто у него в руках была сама жизнь, и он сжимал ее так крепко, что мог раздавить.
— Вы до сих пор берете Амунда к себе на выходные? — внезапно спросил он.
— Ну, вообще-то он должен бывать у нас каждые вторые выходные, — сказала Ингер Йоханне, удивленная вопросом. — Но сейчас, когда у нас маленький ребенок, не всегда получается. Сначала Ингвар брал ребенка в основном для того, чтобы разгрузить своего зятя.
— Нет, — возразил Зигмунд.
— Что? — Она обернулась к нему.
— Не потому, — спокойно ответил он. — Я много разговаривал с Бьорном в тот период. Ну, с зятем.
— Я знаю, как зовут зятя Ингвара.
— Ну да. Во всяком случае... сначала это было больше нужно Ингвару. Нужно было помочь ему найти что-то, ради чего стоит жить. Мы очень беспокоились, понимаешь. Мы с Бьорном ужасно беспокоились. И теперь я рад... — Он допил коньяк одним глотком и с улыбкой обвел взглядом кухню. — Это очень хороший дом, — неожиданно торжественным голосом сказал он, глаза его увлажнились.
