Маззо отошел в сторону.
– Проходите, мистер Фергюсон, – сказал он почтительно.
Я пошел мимо него по лестнице и, видя, что старая женщина наблюдает за нами, задержался у последней ступеньки и прямо посмотрел на нее. Я слышал, как она затаила дыхание. Я улыбнулся ей. Улыбка получилась вымученной из-за маски, но все же это была улыбка.
– Фантастично! – воскликнула она, посмотрев на Дюранта.
– Да, – согласился он. – Пора выходить.
Маззо незаметно мне кивнул. Я захромал вперед и приблизился к старой даме.
– Мадам, – сказал я, – надеюсь, вы удовлетворены?
– Вы могли бы быть моим сыном, – сказала она, и я заметил слезы на ее глазах.
– Это было бы для меня счастьем, – сказал я, припомнив сыгранную мной сцену в каком-то душещипательном фильме тридцатых годов, приподнял ее руку и провел по ней губами.
Отвернувшись, я захромал к Дюранту, который наблюдал за этой сценой с кислым видом, как режиссеры, у которых в свое время я пытался украсть какую-нибудь сценку.
Снаружи, в сгущающихся сумерках, поблескивал «роллс». Шофер-японец услужливо распахнул дверцу.
Первым сел Дюрант, я – следом за ним. Маззо устроился рядом с шофером.
Когда мы выехали на шоссе, Дюрант сказал:
– В аэропорту, Стивенс, нас будет ожидать пресса. Приблизиться к нам они не смогут, но там они, конечно, будут. Мы полетим на самолете корпорации. Вы будете делать в точности все то, что вам скажет Маззо. Никаких проблем не возникнет. Не спешите. Помните: вы – Джон Меррилл Фергюсон. Вас будут надежно охранять. Поднявшись по трапу, вы можете повернуться и поднять руку. Понятно?
– Да, мистер Дюрант, – сказал я.
– В самолете, Стивенс, – продолжал он, – вы кивнете стюардессе и сядете. Вас никто не побеспокоит, пока мы не прилетим. По прибытии на место я вас проинструктирую.
Зароненное в голову зерно давало о себе знать…
– Есть одна мелочь, – сказал я, – но она может оказаться однажды важной… Всего лишь один совет, мистер Дюрант. Не безопаснее ли вам прекратить называть меня Стивенсом? Я не знаю, как вы называете мистера Фергюсона, но разумнее называть меня именно так. Сорвется у вас с языка при посторонних «Стивенс», и вся операция пропала…
Я не смотрел на него, мой взгляд был прикован к затылку шофера-японца.
После долгой паузы Дюрант сказал:
– Да, замечание дельное… мистер Фергюсон. Вы проявляете предусмотрительность.
– В случае провала, мистер Дюрант, я не хочу, чтобы меня считали виновником.
– Да… – Он тяжело дышал. – В таком случае вам лучше называть меня Джо.
