По убеждениям «Фред» — сторонник умеренного крыла республиканской партии, высоко ценит деятельность президента Эйзенхауэра и Никсона. Основное время проводит в посольстве, выходит в город редко, свободное время проводит в основном у телевизора, иногда выезжает в Шотландию на ловлю форели.
Жена ведет активную социальную жизнь, бывает в известных лондонских салонах, в частности у леди Памелы Бэрри, жены известного газетного магната».
Не густо, но кое–что в закромах мы имели, не тыкались носом, как слепые котята, и потому говорил я уверенно и даже мысленно представлял мутный канзасский облик собеседника.
— Алло, мне нужен мистер Хилсмен.
— Слушаю вас.
— Меня зовут Алекс Уилки. Боюсь, что вам это ни о чем не говорит.
— Вы угадали, сэр. По какому вопросу вы звоните? — Голос звучал дежурно и устало.
— Мне нужно с вами встретиться…
— По какому вопросу? — с нотками вялого раздражения.
— Не хотелось бы говорить по телефону, но это связано с основным направлением вашей работы…
— Вот как? Ну… а если говорить в общем, в чем смысл вашей просьбы?
— Мы должны встретиться лично.
— Откуда вы звоните? (Из Мекленбурга! — хотелось ляпнуть мне, тут бы он сразу заворошился.)
— Из Хемстеда…— Я говорил медленно и спокойно, давая ему время на раздумья: пусть проворачивает в своих канзасских мозгах все имиджи просителя (террорист? или просто сволочь, которая будет вымаливать индейку?), я уже слышал, как искры вылетают из его головы, аж кабинет трещит от электрических разрядов, и трепещет жидкий пух на черепе, и потирает рука пространство чуть ниже спины.
— Так заходите в посольство! — предложил он ласково.
— Я не хотел бы появляться в посольстве. Можем мы встретиться в баре «Серый козел»?
— Именно там? — А в глазах оголтелые террористы в масках, кляп в пасть, удар по башке рукояткою «смит и вессона» — и утаскивают американского резидента из «Серого козла» в дальнюю пещеру и требуют выкуп или просто душат в отместку за муки палестинского народа.
— Называйте любое место, мне все равно! — успокоил я его, чтобы он не мандражил и заранее обеспечил себя охраной.
— Как насчет «Гровнор–отеля»? — обрадовался он.
Еще бы! Отель находился рядом с посольством, и американцы имели там и свои номера с «клопами», и даже собственных мышек–норушек.
— О'кей! В фойе? — уточнил я.
— Лучше в баре, там меньше народу. Как я вас узнаю?
— Не беспокойтесь, я знаю вас в лицо.
— Повторите, пожалуйста, фамилию…
Я повторил медленно и раздельно: Аделаида, Любовь, Елена, Кэти, Сюзанна эт цэтэра. Сейчас, проскочив через резидентурскую картотеку, все это мгновенно вылетит в эфир и влетит в пасть ЭВМ, бесшумно работающих в здании ЦРУ, что на вашингтонской окраине Лэнгли, на берегу тихой речушки Потомак. Там украшают мраморный вход библейские слова: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными!» — мгновенно влетит, вылетит и так же мгновенно возвратится.
