В комнате отдыха было полно ребят. Одни играли в пинг-понг, другие сражались за столиками в шахматы, третьи читали журналы, четвертые слушали репортаж о встрече «Гигантов» по транзистору. Откуда-то сверху доносился рев другого радиоприемника, передававшего народные песни. Болельщики пинг-понга вежливо расступились перед ним, человеком старше их. Через всю большую комнату он прошел к двери квартиры четы Фервезеров. Какие все славные ребята, красивые, здоровые, воспитанные и весьма довольные собой. Вот она – будущая надежда Америки! Будь он отцом, то был бы просто счастлив видеть среди них своего сына сегодня, в этот воскресный день. Но вот его племянник среди них не прижился, чувствовал, что может умереть. Его конституционное право на получение образования дало осечку.
Он позвонил в квартиру Фервезеров. Дверь ему открыл высокий, чуть сутулый мужчина с упавшей на лоб прядью волос, здоровым цветом лица и приветливой улыбкой. Какие же нервы нужно иметь, чтобы жить в доме, в котором полным-полно таких мальчишек?
– Мистер Фервезер? – осведомился Рудольф.
– Слушаю вас, – ответил тот любезно и просто.
– Мне очень не хотелось бы вас беспокоить, но не могли бы вы поговорить со мной. Это не займет много времени. Я – дядя Билли Эбботта. Я был…
– Да, да, – сказал Фервезер. Он протянул ему руку. – Жена говорила мне, что вы виделись до ланча. Прошу вас, проходите. – Он повел его по уставленному с обеих сторон книжными полками коридору в уставленную такими же полками гостиную, и как только он закрыл за ними дверь, шум и гвалт, доносящиеся из комнаты отдыха, каким-то чудесным образом стихли. Вот оно, священное убежище от беспокойной юности, огражденное от нее забором из книг. Рудольф вдруг неожиданно вспомнил Дентона. Может быть, когда профессор предлагал ему место преподавателя в колледже, такую вот жизнь наедине с книгами, он сделал неверный выбор?
Миссис Фервезер сидела на кушетке и пила кофе. Ее маленький карапуз сидел на полу, прижавшись спиной к ее ноге, листая страницы книжки с картинками. Сеттер, развалившись рядом, спокойно спал. Она улыбнулась ему, подняв чашечку с кофе в знак приветствия.
Неужели можно быть до такой степени счастливыми, подумал Рудольф, чувствуя, что завидует.
– Садитесь, прошу вас, – сказал Фервезер. – Не хотите ли чашечку кофе?
– Нет, благодарю вас. Я на минутку. – Рудольф, весь напрягшись, неуклюже сел, чувствуя себя не совсем в своей тарелке, все же он не отец, а лишь дядя Билли.
