Горло у Николая Александровича перехватывало от голода, но есть он не решался – наработанное годами отвращение отбивало аппетит. Впрочем, от Аллы не пахло. Да, действительно. Он осторожно принюхался. От Бори немножко подванивало загнивающим мужским семенем, плохо мылся вчера, зараза, но Алла была чиста. Совершенно.
Он осторожно поднес ко рту кусочек яичницы. И тут чисто, как в самолетном обеде. А может, обоняние покинуло его вместе с голосом? Да нет, от бутерброда, которым напихивалась толстая тетка в автобусе, несло таким смрадом… Похоже, действительно чиста.
– Проглоти уже! Не боись, не отравим.
Боря снова наполнил рюмочку, аккуратно перелил в рот, покачал головой, раздув щеки и с наслаждением проглотил.
– Да жуй, жуй, все самолучшее для тебя приготовили.
Николай Александрович откусил большой кусок яичницы. Вкусно! Холодный огурчик приятно освежил рот, набитый жареной картошкой.
– Ишь, как метет, – с удивлением отметил Боря. – Отошшал на советской родине. Ну, теперя мы тебе выпишем буржуйскую пайку полным нарядом.
– Борис, успокойся. Дай Коле поесть. Прекрати свои глупости.
– Молчу, молчу, категоричная моя, – полупропел Боря, наполняя рюмку. – Что говорить, когда нечего говорить…
Завтрак завершился огромными кружками с чаем.
– Суповые, – не преминул сообщить Боря, – а мы в них чаи гоняем. Один удар – и наповал.
От горячей воды все внутри размякло и провисло. Николай Александрович откинулся на спинку стула, вытирал пот салфеткой, хрустел печеньем, и пил, пил, пил…
– Хороший чай. И завтрак… Давно я так вкусно не ел. Спасибо, Аллочка.
– На здоровье. Спать пойдешь или посидим немного?
– Давайте посидим.
– Ну, как там? – осторожно спросила Алла. – Как ты там?
– Нормально. Как все, так и я. Живем.
Помолчали. О главном хозяева боялись заговорить, а Николай Александрович сам не начинал.
– Как завод?
– Стоит. Половину народа уволили, другая половина получает зарплату раз в три месяца. Ищут заказы по всему миру. Надеются на латиноамериканцев и арабов.
– Арабов, н-да.
– Слушай, – вдруг оживилась Алла, – нам написали про Ерему Кривого. Просто ужас! Эпидемия кончилась или еще прыгают?
– Ты о чем?
– Про самоубийства. Пишут, якобы виновата вода, нашли осадки, которые влияют на психику, перевернули весь водопровод. Еремочку ужасно жалко, он, говорят, после репетиции, отправил учеников и прямо из окна зала головой вниз. Неужели не слышал?
Последний раз Николай Александрович видел Ерему полгода назад. Кривой после перестройки пошел в гору, заведовал несколькими шоу в ночных ресторанах, ставил хореографию в кабаре – словом, раскрутился. Купил иномарку, роскошный «шевроле», к месту и не к месту хватался за пристегнутый к поясу мобильник, крохотный «Эриксон».
