Овечкин хмуро посмотрел на нее.
— Правы… я и сам понимаю. Но я не могу, не хочу…
— Но ведь он просит вас об этом!
— Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — пробормотал Пэк и сердито забарабанил коготками по борту лодки.
Некоторое время все молчали, не глядя друг на друга. Потом Ловчий тяжело вздохнул и сказал:
— Ладно. Поплывем обратно. Может, по-своему и ты прав, Овечкин. Но я хочу сказать тебе вот что — не все в твоей жизни зависит сейчас от твоего желания. У тебя на самом деле нет выбора. Так говорил отец Григорий, и это его слова я повторяю — тебя ведет судьба. И пока ты не пройдешь через все, что тебе ею уготовано, выбора у тебя нет. Можешь сейчас отказаться выполнить просьбу Хораса, и мы вернемся туда, где ты обречен находиться. И, может быть, ты даже спокойно проживешь там какое-то время. Но потом вспомнишь кое-что из того, что тебе говорили и о чем тебя предупреждали. А если твой Босоногий колдун скажет тебе то же самое. И мы или кто-то другой снова поведет тебя этими же путями… От твоих поступков сейчас зависит участь той, которая тебе всего дороже, — ты, кажется, забыл об этом? И ты выбираешь бездействие только потому, что, видишь ли, никогда в жизни никого не убивал. Да то, что ты уже сделал Хорасу, для него хуже и страшнее смерти во сто крат! Как объяснить тебе это — я не знаю. Плывем обратно.
Он взялся за весло и с силой погрузил его в воду.
— Подождите, — уныло сказал Овечкин. — А где искать этих… сытых духов, вы знаете?..
На душе у него было тяжко, очень тяжко.
Лодка медленно двигалась в неизвестном направлении все по тому же проходу среди скал, и, казалось, это будет длиться вечно. Черная вода, мертвенная, давящая тишина, нарушаемая только всплесками весла, призрачный неживой свет и ощущение нависшей над путниками угрозы… Как объяснил Ловчий, для тех, кто принадлежал к Страже, время и место не имели почти никакого значения в поисках ворот в другой мир. Тут действовали какие-то иные, непонятные непосвященным принципы, и к любым воротам стражники могли попасть почти из любого места — все на самом деле решала та самая пластинка в виде многолучевой звезды, что лежала у него в кармане. Она была своего рода опознавательным знаком стражников, служила для них пропуском и проводником. А искали они сейчас ворота в мир, который можно было бы назвать преддверием рая в противоположность тому миру, где они в данный момент находились, и там, у ворот, Ловчий с Пэком надеялись получить какие-нибудь сведения о нужном им месте, если, конечно, таковое место где-нибудь существовало. Михаил Анатольевич от души надеялся, что его не существует. И все объяснения были не слишком понятны ему и не больно-то нужны. Выслушал он их больше из вежливости, чем из интереса.
