– Каких еще крокодилах?
– Понятия не имею…
– Ну а вы-то что думаете о крокодилах?
– Ни… ничего. – Она упала на диван и разрыдалась.
Я подсел к ней, чтобы успокоить бедную напуганную женщину, и погладил по голове.
– Ну, хорошо, хорошо, Грация, не нужно так расстраиваться. Вначале вы показались мне такой выдержанной, а сейчас совсем расклеились. Не поддавайтесь панике. Я найду этого типа, вот увидите, все ваши страхи пройдут. Мне хотелось бы поговорить с вами, но только чтобы мы обошлись без слез. Вы в состоянии отвечать на мои вопросы?
Рыдая, Грация придвинулась ко мне, и я почувствовал ее горячее дыхание на своем лице. Я обнял ее за плечи, не переставая поглаживать по голове. Мне стало не по себе от роли утешителя вдовы моего лучшего друга. Мара стояла возле двери, как бы ожидая приказа хозяйки.
Я обратился к ней:
– Позже поговорим с вами, а сейчас займитесь какими-нибудь делами.
Не произнеся ни слова, она вышла.
– Это ваша единственная прислуга, не считая исчезнувшего Сэма? – спросил я у Грации, которая вытирала слезы крохотным платочком.
– Кухарка Амалия Драймонд, а также садовник Гервин Грант, который исчез вместе с Сэмом.
– Мы их найдем. Но сначала я переговорю с Марой. Если вам не трудно, расскажите, как умер Джордж.
– Да, собственно, рассказывать нечего. Я была в Нью-Йорке по рабочим делам. Мара услышала, как он закричал нечеловеческим голосом, примчалась к нему в комнату… и нашла его таким, каким вы его сегодня видели.
– Вы спите в общей спальне или у вас своя комната?
– Да. Он так хотел. Джордж всегда говорил, что слишком долго был холостяком, поэтому уже не может спать с кем-нибудь в одной комнате.
– С кем-нибудь? Ведь вы его жена?
– Видите ли, он был особенным человеком, да и я ему не противоречила. Я понимала, что Корея оставила след как в его сердце, так и в душе.
– Да, это действительно так, – заметил я, вспоминая все, что мы пережили на этой глупейшей войне. Война на многих повлияла, и далеко не самым положительным образом.
В памяти всплыли события, которые, казалось, были совсем давно: поле боя, окутанное дымом, крики раненых и умирающих, жуткий свист падающих снарядов, автоматные очереди, рев самолетов, пикирующих над головами, напалмовые бомбы, которые не щадили ни своих, ни чужих.
Я мысленно увидел Джорджа, падающего с душераздирающим криком. Он только что был ранен и поддерживал вывалившиеся внутренности, обливаясь алой кровью. Кровь хлестала из его брюшины, ярко выделяясь на пыльной и выцветшей одежде. Я подбежал к нему, чтобы оказать первую помощь. Потом помог санитарам уложить потерявшего сознание Джорджа на носилки.
