– Что вы можете сказать о той девушке? – спросил меня лейтенант.
– Но я знаю ровно столько же, сколько и вы. По-моему, ей вкололи смертельную дозу кураре.
– Но вам не кажется это странным? Женщина убита кураре. Мы что, живем в районе Амазонки среди индейцев – охотников за скальпами?
– Знаете, тем же способом пытались убить и меня, – ответил я. – Спасла меня плотная одежда и торопливость женщины, которая претворяла свой замысел.
– Женщины? – переспросил лейтенант, глядя на меня с недоверием.
– Это было что-то вроде гостеприимного приветствия: «Добро пожаловать в Лос-Анджелес».
– У вас в Нью-Йорке дела тоже обстоят не лучшим образом, – холодно заметил Мэрфи.
– Я приехал сюда не в качестве члена «Всемирной организации породненных городов», а по просьбе друга, попавшего в беду. А работой полиции Лос-Анджелеса и Нью-Йорка я интересуюсь только в той степени, которая мне необходима во время следствия. Я не собираюсь обсуждать сейчас эти проблемы. Пусть у политиков болит на сей счет голова.
– Да вы там, в Нью-Йорке, все проходимцы. Но оставим философию и поговорим лично о вас. – Тон Мэрфи был по-прежнему враждебным. – О женщине, пытавшейся убить вас.
– Мои слова может подтвердить медперсонал госпиталя, где я оказался после покушения. Моя кожа начала чернеть, как и у этой девушки. Все, вплоть до санитаров, искренне удивились, что я остался жив. Повторяю, игла должна была проткнуть пиджак, жилет и рубашку…
– Очень может быть, – согласился Мэрфи, – но лучше расскажите о женщине.
– О ней почти нечего рассказывать. Очень красивые ноги, остальное… Ах да, чуть не забыл. На ней был голубой костюм. Ну и потом, насколько я могу судить, она была достаточно высокой.
– Таких американок миллион.
– По-моему, я предупредил, что точного описания дать не могу…
– Но вы же уверены, что вас пыталась убить именно женщина?
– Почти на сто процентов. Я стоял и глазел по сторонам. Вдруг кто-то толкнул меня, причем тогда, когда я повернул голову в противоположную сторону. Разумеется, я сразу же растянулся. Чтобы посмотреть на своего обидчика, я попытался быстро перевернуться, но увидел ее только со спины.
Лейтенант Мэрфи слушал меня, все так же покачивая ногой. Грация смотрела на него, не отрывая глаз. Чувствовалось, что от волнения она не находит себе места.
Несмотря на слишком нахальный вид, Тедди Мэрфи не мог мне навредить, даже если бы очень захотел. А что касается враждебного отношения к частным детективам со стороны полиции, так это ни для кого не новость. Враждебность его проявлялась во всем: как он разглядывал меня, как задавал вопросы, как он помахивал своей увесистой ногой. Наконец, когда спрашивать уже было нечего, а отвечать – тем более, он заявил:
