Последняя неделя казалась каким-то чудесным сном. Эштон постоянно боялась, что она вот-вот проснется – и все исчезнет. Но она все не просыпалась и мало-помалу начинала верить, что все происходит наяву. Они вместе обедали, вместе завтракали и проводили часы в огромной спальне Хэнка, даря друг другу и получая в ответ наслаждение, какого Эштон никогда не получала до этого. Хэнк был искусным любовником, не менее искусным, чем Алессандро, но на этом сходство между ними и заканчивалось. Для Алессандро занятия любовью были как бы еще одним видом спорта. Он дарил ей удовольствие вовсе не для того, чтобы принести радость, а лишь желая доказать свое мастерство. Для Хэнка занятия любовью были поиском, совместным путешествием в мир блаженства Ее экстаз передавался ему. С самого начала они достигали оргазма одновременно – не потому что Хэнк мог все так подгадать, а потому что они были точно настроены друг на друга. И еще одна деталь: с Алессандро Эштон не была собой. Она была просто женщиной вообще. Хэнк никогда не оставлял ни малейших сомнений в том, что знает, с кем делит ложе, и не только потому, что с любовью и страстно повторял ее имя. Он видел в ней, Эштон, личность. Он ласкал ее глазами, руками, губами. В самое первое утро он сказал ей, что у нее вкус редкого вина, и она в самом деле ощутила этот вкус на его губах.
Когда Эштон покидала его спальню, она совершала прогулки до своего дома, чтобы сменить одежду, без особого интереса взглянуть на почту, велеть парикмахеру сделать ей прическу, маникюрше – маникюр, а массажисту – помассировать утомленное любовью тело.
Алессандро не имел понятия, где она пропадала. Однажды Эштон столкнулась с ним. Это случилось вчера или позавчера? Эштон этого не знала, потому что один день переходил в другой, образуя единую долгую реку наслаждения. Алессандро спросил, где она была, и Эштон ответила, как отвечала уже многие годы:
– Отсутствовала.
– Я знаю, что отсутствовала, – сказал Алессандро, и она уловила в его голосе едва сдерживаемую ярость. – Я спрашиваю, где ты была.
– В клубе. На завтраке в «Эверглейдс».
– В «Эверглейдс» завтракал я. И тебя я там не видел. Потому что тебя там не было.
– В самом деле, дорогой? – откликнулась она, направляясь наверх. – Значит, я была в «Морском клубе». Так или иначе, – добавила она, достигнув лестничной площадки, – я уверена, что где-то была.
Алессандро был взбешен. Эштон была в полном восторге. Она делала все это совсем не ради того, чтобы позлить мужа. Однако гнев Алессандро, а также вернувшееся к ней чувство самоуважения существенно дополняли ощущение радости.
