– Не возражаю, – сказала Мег, снимая с плеча сумку с фотокамерой и расстегивая молнию, – но боюсь, что читатели «ХЖ» будут возражать. Или скажем по-другому: я могу предположить, что читатели будут в восторге, но это вряд ли пропустят редакторы.
Она отвернулась от Алессандро и стала возиться с фотоэкспонометром. Он почувствовал, что ее реакция оказывает вполне определенный эффект на его эрекцию, и, извинившись, отправился в раздевалку, чтобы одеться. Черт бы побрал эту сучку, подумал он, натягивая полотняные брюки и рубашку. Строптивость – это вызов. Он любил, когда ему бросали вызов, но здесь было нечто другое. Он не привык к тому, чтобы женщины так пренебрежительно относились к нему. Ему это явно не нравилось.
Тем не менее, приняв самый приветливый и любезный вид, Алессандро вышел к бассейну и предложил Мег бокал вина.
– Спасибо, но во время работы я не пью.
– Вы слишком серьезно к этому относитесь.
– Очень серьезно, – подтвердила Мег, даже не взглянув на него. Она продолжала возиться со своим, будь он неладен, фотоэкспонометром.
Два часа он занимался тем, что по просьбе Мег садился или вставал в одном или другом месте, принимал ту или другую позу. Она поддерживала разговор с Алессандро, но тема беседы ее явно не занимала. Он понимал это, ибо часто использовал подобный прием, хотя и с различными результатами. Иногда он испытывал раздражение, но сдерживал себя, понимая, что не может позволить ему выплеснуться наружу. Он должен забавлять по крайней мере себя, если не может развлечь ее.
– Arma virumque cano, Troiae qui primus ab oris <Воспевать подвиги первого героя Трои (лат)>, – сказал он.
– Ммм… – промычала Мег, щелкая затвором. – Именно.
– Стало быть, вы тоже любите Вергилия?
Должно быть, она уловила перемену в его тоне, потому что опустила фотокамеру и посмотрела на него.
– Простите, я не слышала, что вы сказали.
– Я цитировал стих из «Энеиды».
Она засмеялась и провела рукой по коротко стриженным волосам.
– Прошу прощения. Мне часто говорят, что я слишком погружаюсь в работу. Не знаю, насколько вы довольны, но думаю, что у нас получилось несколько потрясающих снимков. – Мег стала укладывать фотокамеру в футляр с такой нежностью, словно это был ребенок. – А теперь я могу выпить, – добавила она.
Он направился к бару, чтобы наполнить бокалы. Это уже лучше, гораздо лучше.
Они сидели в тени шелестящих пальм, пили вино и разговаривали. Алессандро чувствовал, как к нему возвращаются хорошее расположение духа и эрекция.
