Эштон пожелала Дафне счастья и собралась покинуть магазин.
– Вы видели Шона, который ждет меня в машине? – спросила Дафна. – Вы не находите, что он очарователен?
Эштон согласилась, что так и есть, хотя не могла отделаться от мысли, что он похож на грубого торгаша и что у Дафны есть шанс выйти из этой передряги с большим количеством синяков и шишек.
– Я сказала ему, что я на несколько лет старше его, – продолжала Дафна, и Эштон хотелось закричать, чтобы она замолчала, поскольку шоферу было лет двадцать, а что касается возраста Дафны, то. все говорили, что ей где-то между пятьюдесятью и смертью. – Но он сказал, что это его не беспокоит. Он говорит, что в некотором смысле он старше меня. Шон очень тонкий и возвышенный, – доверительно добавила она.
– Я рада за вас, – сказала Эштон и направилась в примерочную. Она ненавидела себя за то, что относилась к числу тех, кто в душе смеялся над бедняжкой Дафной, но в то же время злилась и на Дафну за то, что встреча с ней была дурным предзнаменованием.
– Я хочу видеть вас на свадьбе! – крикнула ей вслед Дафна. – Хочу видеть всех моих настоящих друзей, – добавила она, когда продавщица закрывала дверь в примерочную.
Несколько секунд Эштон смотрела на закрытую дверь, слыша эхо слов Дафны. Друзья настоящие, друзья задушевные – разве это не одно и то же?
Марта все еще стояла у дверей, ведущих в другую примерочную, и выжидательно ей улыбалась, продавщица несла несколько платьев и тоже светилась улыбкой, а третья женщина была готова принести кофе, чай, спиртное – все, что Эштон заблагорассудится, чтобы пройти через испытание примерки. Эштон остановилась, посмотрела на них, и вдруг ее осенило. Они не улыбаются ей, они смеются над ней. И это ей вовсе не показалось. Эштон была в этом уверена. Как смеялись над бедняжкой Дафной Дэнкуорт. Пока Эштон еще не превратилась в Дафну, но так ли много времени для этого понадобится? Через какое-то время она из стройной превратится в сухопарую и изможденную; кровеносные сосудики на ее лице сделаются безжалостными свидетелями ее возраста и пристрастия к алкоголю, а платья, которые она станет носить, будут казаться не по возрасту открытыми. И она станет носить с собой фляжки.
Эштон отвернулась от ухмыляющихся лиц.
– Графиня, – сказала Марта, – я приготовила вам кое-что.
Именно в этот момент Эштон пустилась в бегство. Она выбежала из магазина, села в автомобиль и не останавливалась до тех пор, пока не оказалась у дома. Но даже в тишине своей спальни Эштон не обрела покоя, потому что не видела способа, как выбраться оттуда, где она оказалась или куда неуклонно движется.
