– Нет! – запротестовал он, когда Алекс снова закрыла глаза. – Нет, ты не скроешься от меня на этот раз!
Сжав ладонями ее лицо, Дэйв вновь вынудил ее открыть глаза. Она испуганно заморгала.
– Ты хочешь меня, Алекс, – в ярости прорычал он. – Но ты не получишь меня, пока не откроешь глаза и не примешь меня таким, какой я есть, со всеми моими ошибками. Алекс, я – тот мужчина, которого ты хочешь.
– А если я не смогу? – жалобно прошептала она. – Если я никогда не смогу принять то, что ты сделал?
– Тогда ты никогда не получишь меня, – мрачно ответил Дэйв. – Я не могу заниматься любовью с женщиной, которая все время прячется от меня за закрытыми глазами.
Направившись в ванную, он оставил ее разбираться в том, что сказал. Это ультиматум, подумала она. Может, он считал, что уже заплатил за свою измену? Она должна снова поверить ему – или забыть о физической стороне их брака! Невероятно как он сумел переложить всю ответственность на нее, заставляя именно ее идти на уступки!
Негодование, закипев, побулькало и утихло, когда она поняла, что, быть может, он прав, и ей придется принять Дэйва со всеми его хорошими и плохими чертами, если она хочет сохранить их брачный союз. Эта мысль повергла Алекс в еще большее замешательство: она не знала, что ей для этого нужно сделать. Всю следующую неделю ее мучил этот вопрос, но случилось нечто, что отбросило прочь все остальные проблемы.
Близнецы исчезли.
Алекс во всем винила себя. Эта неделя была, наверное, самой кошмарной по своей напряженности. Дэйв не пытался скрывать раздражение по отношению к Алекс, и она вздохнула с облегчением, когда он уехал на пару дней в Манчестер.
Шли пасхальные каникулы, и близнецы все дни проводили дома. Возбужденные предстоящим переездом, они все время мешали ей и путались под ногами. И Алекс ловила себя на том, что кричала на них гораздо чаще, чем этого требовала необходимость.
Занимаясь упаковкой вещей, она услышала телефонный звонок и, проклиная все на свете, с трудом пробралась сквозь нагромождение упаковочных ящиков, чтобы ответить, но звонки прекратились.
В еще большем раздражении она вернулась обратно и снова принялась за дело, недовольно ворча себе под нос, когда в комнату заглянули Сэмми и Кейт.
– Звонил папа, – угрюмо сообщил ей Сэм, еще не простивший ей то, что она накричала на него за разлитый по кухонному полу апельсиновый сок. Он считал ее нагоняй несправедливым, потому что собирался дать сок Джеми и тем самым избавить Алекс от еще одной работы, но мать, увидев липкую оранжевую лужу, которую ей пришлось вытирать, вышла из себя.
