– Но в два часа нет поезда, – возразил рыжий парень с засученными рукавами.
– Это не ваше дело. Надо будет, закажу себе поезд! Закрыв за ним дверь, я улыбаюсь Массо жалкой улыбкой заговорщицы, улыбкой, которая, увы, не делает мне чести, молит об объяснении… Прижав кончик пальца к уголку рта, он говорит противным манерно-капризным тоном:
– Хорошо, я всё расскажу, но за это вы должны поехать обедать со мной в Уши.
– В Уши? Почему в Уши, а не в… Ладно, ладно, в Уши так в Уши, я согласна. Сейчас девять утра, у нас куча времени.
– Вот и хорошо, вы будете со мной играть в безик.
– В безик? Ой, до чего же не хочется. Это такая скука!..
– А я хочу, хочу! – застонал он, задрапировавшись в кашемировое покрывало, лежавшее на моей кровати. – Не то дитя, которое я ношу под сердцем, родится с клеймом на носу!
Прервав своё исполненное драматизма метание по комнате, Массо застывает перед зеркальным шкафом и, разглядывая своё отражение, восклицает с восхищением:
– О Элеонора Дузе!..
До отхода пароходика в Уши я играю с Массо в безик с трусливой угодливостью, однако мне не удаётся что-либо из него вытянуть.
– Скажите, Массо, где мы будем обедать в Уши?
– В гостинице «Дю Шато» с Жаном.
– С Жаном?..
– Меня зовут Жан, – говорит он сладчайшим голосом.
Я готова всё стерпеть, и Массо этим пользуется. Я готова всё стерпеть, словно сидящий напротив меня Массо – дьявол во фраке. Каждый из нас разложил на столе веером карты, а на что идёт игра, мы не говорим. Я готова всё стерпеть, главным образом потому, что Массо с ловкостью безумца пробуждает во мне уснувшее было любопытство, вкус к интригам и приключениям, радость оттого, что я кому-то желанна, – оказывается, что в моей жизни есть ещё место для всего этого, да и, пожалуй, для вещей ещё лучших и худших. Откровенно говоря, я это подозревала, но важно было явиться вовремя, не пропустить нужного часа, и в этом мне помог этот шут-прорицатель…
Тем не менее я играю, не делая ошибок, и даже выигрываю, не пропускаю интересных комбинаций, потому что сложности этой нетрудной игры, когда сданы сразу сто девяносто две карты, как нельзя более подходят для моего нынешнего состояния ума… «Игра для старых дев», – говорил, бывало. Браг. Во всяком случае, эта игра для бездельниц. Посредине стола – карты, слева рюмка ликёра, справа – кулёчек с конфетами, и время проходит…
– Массо… А что Майя?
Я могла бы задать этот вопрос и прежде, чем пароходик отвалит от причала. Массо прощается с берегом и не слушает меня, машет платком семье швейцарцев, состоящей из бабушки, матери и четырёх дочерей, которые ему всерьёз отвечают. По случаю воскресенья на пароходике полным полно народу – уверенные в себе молодые люди из хоровой капеллы и барышни разных возрастов с зонтиками и большими сумками, вышитыми русским крепом.
