Вдруг начались задержки с платежами. Очередной этап пусть с опозданием, но
завершается, программные тексты переданы, документация представлена,-- словом,
формальности соблюдены, однако под различными предлогами нам предлагается
подождать. Постепенно эта практика приняла постоянный характер. Или они решили
нас проучить? Как бы то ни было, мы были в бешенстве. Не в состоянии выплатить
даже такие откровенно нищенские суммы — как это можно объяснить?
В один из последних приездов Вальтера мы решили продемонстрировать твердость.
Никаких ультиматумов ставить, конечно, не собирались, однако хотели дать
понять, что нам не нравится характер отношений с фирмой. В переписке,
предшествующий его визиту, мы настоятельно просили увеличить оплату, однако
получали весьма уклончивые ответы. В первую же встречу мы заявили, что суммы,
которые мы получаем, существенно ниже типичной по Москве зарплаты среднего
программиста (это было действительно так), а мы к тому же не средние
программисты. Кроме того, получаем мы их последнее время крайне нерегулярно.
Поэтому, чтобы обеспечить хотя бы сносное существование, мы вынуждены искать
дополнительную работу. По этой причине мы теперь не сможем уделять проекту все
свое рабочее время. (Тем самым мы заранее предупреждали о возможности очередной
задержки.)
Последняя часть тирады была блефом. Мы не могли себе представить, что в Москве
найдется для нас работа, связанная с созданием компиляторов, а делать что-то
еще крайне не хотелось (см. начало статьи). На самом деле компилятор занимал
все наши мысли, только с ним мы связывали все наши дальнейшие перспективы, так
что переключиться на что-то иное было почти невозможно. Понятия же "рабочего
времени" для нас давно не существовало — рабочим было почти все время,
свободное от сна и от принятия пищи.
Никакого содержательного ответа мы не получили. Вальтер выслушал нас молча,
лишь иногда понимающе кивал. Потом спросил: "Какова примерно зарплата
программиста в Москве?" Мы назвали сумму. Он последний раз кивнул и замолк.
Разговор закончился.
Следующие дни мы обсуждали технические аспекты проекта. Казалось, он был
доволен состоянием компилятора и тем, что в конце тоннеля, наконец, стал виден
свет. К больному вопросу мы не возвращались. Его отношение к нашему демаршу так
и осталась загадкой. То ли это не входило в его компетенцию, и давать
какие-либо обещания он просто не имел права? Или что-то мы должны были понять
сами, без каких-либо объяснений? Кое-что прояснилось позднее, но тогда было от
чего впасть в недоумение. Как бы то ни было, мы попали в дурацкое положение.
Получилось, будто между нами произошел следующий диалог:
