Поздним вечером Вадим Андреевич отправился на розыски рукописи. На привокзальной площади у ярких киосков возбужденно кипело людское месиво, словно в муравейник плеснули рюмку хереса.
Сквозь ледяные струи дождя волшебным фонариком светился цветочный киоск. Полярный мрак отступал перед этим сияющим тропическим островом среди смрада вокзала и арктической тьмы. Вадим заглянул сквозь жемчужную изморось на стеклах. Среди пышных букетов ворочалось неуклюжее существо, до пояса обмотанное клетчатым платком. Это была бывшая нянька Муравьева. У пожилой полуграмотной тетки и хранилась рукопись крамольной книги. Прочитав записку «Павлуши», она долго изучала удостоверение Костобокова и насупленно кивала.
— На вот, держи, — с подозрением оглянувшись вокруг, женщина протянула ему сверток-тубу. — Но если что, я тебя не знаю…
На прощание Костобоков купил у грозной конспираторши букет тюльпанов.
Рукопись, оплаченная ценой двух юных жизней и выкупленная у Князя тьмы безысходным страданием и риском, оказалась неожиданно увлекательной, как крепко сбитый детектив.
«Бывает так, что и преступление совершено, и жертва есть, но поиски преступника затягиваются, пока не появится какой-нибудь месье Дюпен, обладающий железной логикой и нестандартным мышлением. — читал Вадим. — Именно такой сюжет описан Эдгаром По в рассказе „Убийство на улице Морг“. Причем месье Дюпену даже не пришлось прибегать к помощи увеличительного стекла для обнаружения главной улики — „шерстинки ржаво-бурого цвета“. Однако исток некоторых преступлений столь глубоко занесен песком времен, что преступника отыскать не легче, чем… придумай сам, вдумчивый читатель. Но на нашем пути есть негасимые ориентиры. В книге „Бытие“ есть почти криминальная история о похищении первородства, и в ней явно прослеживается выстланный рыжей шерсткой след.
Итак, у патриарха Исаака родились два сына-близнеца, Исав и Иаков. Природа одарила их совершенно противоположными свойствами: „Первый вышел красный весь, как кожа, косматый; и нарекли ему имя: 'Исав'“. Как проник рыжий ген в лоно Ревекки, остается загадкой. Прошли годы. Исав стал неукротимым и бесстрашным „человеком полей“, а близнец его Иаков вырос тихоней и любимцем матери. Но бесенята, как известно, заводятся в тихом омуте. В нашем случае это были вполне конкретные бесы тщеславия, зависти, лжи и вероломства. Неотесанный Исав был непомерно волосат, это и позволило Иакову в сговоре с матерью обмануть слепнущего отца, подсунув под его руку шкуры двух только что забитых козлят (запомни эту деталь, вдумчивый читатель!). Так Иакову и Ревекке удалось выманить благословение патриарха и заполучить все имущество кочевой семьи. Право первородства предусмотрительный братец приобрел у Исава заранее, за миску чечевичной похлебки. Изголодавшийся простак не захотел вникать в суть лукавого предложения и думать об отдаленных последствиях. Это была невообразимо выгодная сделка. Но не первая в истории коммерческого гения избранного народа. Напомним, что дед Исава и Иакова, Авраам, последовательно посылал свою сестру-жену Сарру то в постель фараона, то к Авимелеху, царю Герарскому, за что получал от „благодетелей“ и ослов, и лошаков, и верблюдов, множество рабов, а также тысячи сиклей серебра, о чем летописцам стоило бы стыдливо умолчать.
